Неожиданность (СИ)

Да уж, хорошему и доброму человеку главной столичной ведьмой нипочем не стать, подумалось мне. Черноту из души никакими силами не выгонишь.

А опытный Мартын добавил:

— Ты, девка, не азартничай! Мачту поломаешь! Или кого порастяпистей вообще за борт сдуешь, не выловим его потом.

— Конечно, дядечка! — елейным голоском невинной девочки пропела Пелагеюшка. — Как скажешь, так и будет…

Коварство и обман вперед нее родились, эту Каинову печать из ведьмы уж нипочем не вытравишь! А неудобен стал, сильно мешать начал, на тебе славный дядечка кинжал в спину по рукоятку — чем богаты, тем и рады!

Мы-то с Богуславом уж повидали такие виды, нас этим не обманешь, а неискушенный в общении с разными гадинами Мартын аж замаслился от такой уважительности.

— Ладно, чего уж там… А в целом оба молодцы, службу туго знаете. И долго вы так можете тучи разгонять да ветром дуть?

И опять ласкающее мужской слух:

— Да сколько прикажешь, дядечка…, — и, потупив безвинные глазенки в землю, — мы уж расстараемся…

И тут же по-солдафонски грубое от бывшего воеводы:

— Да пока не издохнем! А чтоб на половине пути дуба не дать, днем надо жрать, а ночью спать!

Я привычно вздохнул. Ладно хоть жрать, а не с другой буквой вначале. А то с этим мастером художественного слова того и гляди без транспорта останешься!

Впрочем, купчина тоже видал виды, не у мамки на ручках жизнь коротал, давно уж тертый калач и матерый волчара стал, поэтому не ахая над формой, сразу деловито взялся вникать в суть дела.

— Едой-то сегодня же обеспечимся, а вот со сном даже и не знаю, как выкрутиться. Ведь покуда вы почивать станете, шторм нас и накроет.

— Не бери в голову! — порекомендовал Богуслав. — Вон настропалю сегодня Вовку, чтобы он хотя бы ночью нас прикрыл, да заодно усилю у него нюх на погодные передряги, разбудит меня, ежели сам не осилит. Нечего ему на твоей ладье дрыхнуть целыми сутками.

И они весело кивнули друг другу, не спросивши меня о том, как я перенесу много бессонных ночей подряд. Ничо! Не издохнешь! Днем отоспишься! И то верно…

— В темноте нам лучше не плыть, — задумчиво начал анализировать ситуацию наш опытный флотоводец, — тут мы в случае чего столкновением с безобидным топляком не отделаемся. А ударимся о риф или туго сядем на мель, вот тут нам мало не покажется, одной ладьи точно лишимся. — Он пожевал губами, поделил в уме то на это и вычел темное время суток. — В общем, если не нарвемся на чего-то вовсе невиданное, ден через восемь-десять должны уже быть в столице Византии.

Тут вернулся Андрей.

— Отец, корабелы пробку в дыру уже забили, теперь просмоленную паклю готовят, вар уже кипит. После того, как мельчайшие дырочки заделают, досками и изнутри, и снаружи для прочности обошьют, только тогда это будет готово.

— И когда же это счастливое время наступит? — спросил Мартын, осчастливленный таким обращением сына любимой женщины, расчищающим этими словами купцу дорогу к желанной цели.

— Клянутся, что после обеда все закончат.

— Добре! Андрей! Мы в Константинополь напрямую через море пойдем.

— Ты ж говорил, что это опасно слишком, — удивился молодой купчик.

— Да вот новгородцы сумели убедить, что в ближайшую пору штормов на Русском море не предвидится, и ветер постоянно попутный будет. Если коротким путем быстро пройдем, большой барыш с этого дела поимеем. А на болгарские красоты на обратном пути полюбуешься.

И уже нам:

— Заканчивайте в Херсоне все дела, завтра с утра уходим.

И мы пошли заканчивать. Наину отправили на постоялый двор отдыхать и ждать своего матросика, а сами отловили Христо, приведшего в харчевню трех пузатых немцев, и повели его, вооруженного привычной тележкой, на рынок за припасами для нашей ватаги на морскую часть путешествия.

Потом возили еду в порт, и грузили на флагманскую ладью под присмотром Мартына. Попутно решили, что я, Богуслав и Венцеслав поплывем на этом, более крепком судне в связи с тем, что мы наиболее тяжелые люди в отряде (шляхтичу сильно добавлял веса доспех Невзора), а Наину с Ваней пристраиваем на покалеченный кораблик — их всего двое, а не трое, как нас, и кудесница, даже после обильной еды, потянет не больше, чем пуда на три.

Вдобавок, в капитанских каютах, располагавшихся на обеих ладьях под кормой, или уютках, как их называли матросы, было всего по два места, а молодоженам по ночам любой третий был лишним.

По дороге в корчму инопланетный герой Боб красовался передо мной превосходством разума Полярников над туповатым и жесткосердным человечеством.

— С кем бы вы без нас договорились? С карасем на сковородке? С курицей в супе? С отрезанной головой чужого для вас дипломата? Все ваши переговоры пока — это прелюдия очередного убийства.

Как вам еще удалось животных-то одомашнить, ума не приложу. В вашем стиле было бы всех этих изначальных кошечек, собачек и лошадок, подсунувшихся к вам под руку и доверившихся человеку, убить и сожрать прямо сырьем.

— У нас много хороших качеств! — запротестовал я, — и среди нас масса любителей животных!

— Курицы в бульоне и барашка на вертеле.

— У нас положение о защите дипломатов!