Неожиданность (СИ)

Очнулся я уже в сумерках, лежащим возле костра на попоне.

— Оклемался, сердешный? То есть, сын мой? — протоиерей, сидящий на снятом седле у меня в головах, ласково погладил болезного по темечку.

Голова особенно не болела, грех жаловаться, только кружилась. Больше донимал неумолкаемый шум в ушах. Но с самого детства я почему-то не мог стерпеть, когда кто-либо прикасался к коже моей головы и не позволял это делать ни горячо любимой матери, ни обожаемым женщинам. Враз зарычу, заворчу, но терпеть не стану. Я сам хоть обкасайся, а другому нельзя! Не стал исключением и священник.

— Руки убери, святой отец, не выношу, когда по голове гладят! — слабым голосом прошипел я, — ишь, повадились тут все, кому не лень, за меня хвататься! Пересядь лучше в сторонку.

— Сын мой, я с обеда возле тебя сижу, вылечить пытаюсь, а ты меня гонишь! — укоризненно проговорил Николай.

— Отсядь, отсядь отче! — весело загалдел сбоку Богуслав. — а то не ровен час цапнет, ершистый он у нас! Вовка, он сейчас не сильный, но опасный — очень кусючий! Раз опять ерепениться начал, значит скоро в силу войдет, жрать попросит.

Церковный деятель никак не мог понять — то ли над ним подшучивают, то ли верно лучше пересесть. Сомнения протоиерея быстро рассеяла лежащая возле моих ног Марфа. Она вскочила и грозно зарычала, обнажая страшные клыки:

— Убиррррайся! Поррррррву!

В считанные секунды поп перебрался от здоровенной зверины к сидящим по другую сторону костра. Эта волкодавиха шутить не будет, враз за хозяина порвет!

Я прикрыл глаза. Слабость то покидала меня, то вновь накатывала волной. Что же это такое было? Неужели Невзор так в своем железном скафандре наэлектризовался? Вряд ли. Вдобавок до меня ведьма и боярин нашарились по мертвому телу вволю без всяких там резиновых перчаток. И им — хоть бы хны!

А меня чуть не убило, несколько часов в коме провалялся. Может быть это подкралась незамеченной шаровая молния? Тоже не может быть — грозы давно не было.

В общем, если взмахнуть знаменитой бритвой Оккама и отсечь все явные выдумки, остается только стандартное для средневековья объяснение — колдовство.

Какой-то скрипучий голос во мне сказал:

— Вот почти и догадался. Я БГНРТВЕ из системы М-3251678, известной у вас как Полярная Звезда. Вы по ней север ищете.

— Послушай БГНТ…, — тут даже моя великолепная память дала сбой, — как тебя там, ты зачем мне на голову упал?

— Я не падал. Я в тебя из Невзора переселился, по твоей руке перетек.

— А зачем?

— В мертвом теле и я бы погиб, а мне всего двести лет, и не пожил еще совсем, и не напутешествовался.

— Перетек бы, вон, — я ненадолго задумался, ища подходящую кандидатуру, — да хоть в Пелагею! Она, может быть, была бы рада.

— Все люди до тебя не говорили нужного для перехода заклинания. Я был бессилен.

— Я-то чего такого сказал? Никаких особых слов, типа там, чуфырь, дудырь, поедем в нашу дырь, я не произносил.

— Этого было не нужно.

— Что же было нужно?

— То, что арабы написали на кувшине крупной вязью — слова СТРАННАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ.

Я аж хлопнул себя по лбу. Ведь знал, же знал!

— А как от тебя избавиться? Мне, видишь ли, такой полярник в голове совсем лишний.

— Отнеси меня к Вратам Богов, там я улечу куда надо.

— А где это?

— По вашим меркам довольно-таки далеко отсюда.

— Ну если далеко, то мне пока некогда. Мы в Крым торопимся.

— Я знаю. Невзор по этому поводу часто со мной беседовал и смеялся. Говорил:

Ни за что этим вшивым новгородцам с дельфинами не столковаться! Ты же у меня! А у них в кармане вошь на аркане!

— В общем-то, у нас есть Наина.

— И что?

— Она может договориться с кем угодно, просто почувствовав чужие мысли.

— С вами, с людьми, возможно и может, а мысли дельфинов для нее недоступны.

— У них стоит какая-то защита?

— Как и у вас — ничего нет.

— А в чем же трудности?

— В мышлении. Ни люди, ни дельфины не стали мыслящими существами самостоятельно. Задатки к этому были у обеих рас, но развиваться вам до мыслящих существ нужно было еще очень долгое время, не меньше миллиона лет.

Если бы в развитие человечества не вмешались мы, как ты выражаешься — полярники, а дельфинов не подправили существа с Большой Медведицы, будем их для краткости звать — медведики, на Земле было бы на один вид крупных мартышек больше на суше, и на один вид мелких китов побольше в воде.

Пусть вы были бы умнее всех прочих обезьян, чаще хватались за палку и более ловко отбивались от хищников, но вы все равно еще очень надолго остались зверями. И дельфины бы блистали на фоне бестолковых собратьев-китов, но не развили бы абстрактное мышление, хитроумный язык, сложные взаимоотношения.

Это случилось около ста тысяч лет назад. И нам, и медведикам нужны были помощники. Мы выбрали вас, наши интересы были на суше, а медведики существа водные, их интересовало морское дно, и они занимались с дельфинами.

В людей и дельфинов были заложены две кардинально разные системы мышления, и совершенно по-разному устроен у вас сам мозг. Ваши мозги далеки друг от друга, как Северный Полюс от Южного.

— Наши ученые не находят большой разницы!