Неожиданность. Тетралогия

Найдя здоровенный ровный пень, присели на него оба. В полной силе сегодня одна собака. Ведун улыбнулся.

— Не хотелось бы сегодня больше лечить, пролежать охота целый день в холодке, отдохнуть.

Посидели, поговорили о медицине 21 века. Я рассказывал, Игорь поражался.

— Вам и ведуны не нужны!

— Еще как нужны. Они есть, называются экстрасенсы.

Перечислил их функции: лечить, искать вещи и людей, видеть прошлое и будущее. Хороших очень мало. Ведун подумал и сказал: скорее это волхвы.

За тысячу лет многие слова исчезли. Мы знаем другие названия тех же вещей. Историки, узкой кучкой, истолковывают забытое, зачастую ошибаясь. Есть периоды жизни государства и известных людей, не охваченные никакими доступными на данный момент документами. Есть и свидетельства, от людей, родившихся лет через двести-триста после изучаемых событий. Присутствует немало и фальшивок. Поэтому история до сих пор многими и не считается наукой.

Истины, всю мою жизнь считавшиеся абсолютными, начинают опровергаться. Было ли татаро-монгольское иго? Поработитель Руси Батый и наш национальный герой Александр Невский — часом не одно ли лицо? Оба с виду типичные монголы — здоровенные голубоглазые блондины со здоровенными бородищами. И дедушки их — Чингисхан и Всеволод Большое Гнездо были таковы же. А какого шута лучшая в мире пятисоттысячная монгольская армия не могла несколько дней осилить Евпатия Коловрата с менее чем двухтысячной дружиной без камнеметных машин? А не убили бы каменюгой, рязанский боярин до самой Монголии бы Орду гнал? Почему русских и за сто лет до прихода Батыя в Европе татарами звали?

А какое отношение имеют татары (булгары в 11 веке), живущие на Волге дольше русских и представляющие собой яркий европеоидный тип, к монголоидам черт знает откуда? У них в языках и родства-то нет, из абсолютно разных групп…

Отдохнули, пошли назад. Потап гордо бежал рядом. Перед Новгородом украсили его поводком. В целом, поход удался.

Любовь сообщила, что был мужчина, обещал зайти после обеда. Ушли в комнату к ведуну. Там он объяснил, как мне вести себя при больном и на что обращать внимание: сидеть, молчать при любых обстоятельствах — я музыкантов учу точно так же. Не надо глупыми домыслами мешать работе профессионала. На что глядеть, он сообщит мне одним словом — это цвет нужной линии, которая будет изменяться от его лечения. Сообщил, каких больных не берем ни в коем случае — это люди с черной вставкой в любую линию. Спросил — всех ли берут у нас, в будущем? Я объяснил, что на операциях, сходных с его методом лечения, не берут тех, кто от них погибнет, очень слабых. Еще людей с тяжелыми опухолями, которых лечи, не лечи — скорый конец неизбежен.

Пошли, покушали. Придя, завалились на топчаны. В дни, когда лечишь, водки, вина, пива нельзя нисколько. Я считал так же всю жизнь. Полежали, поговорили. Рассказал о фаянсе и фарфоре. Гончар загорелся: а как вы простую посуду делаете? Что знал, рассказал. Вспомнил про кирпич, энтузиазма не вызвал. Лесная страна. Послышался басовитый лай пса. Игорь усмехнулся.

— Кто-то пришел тебе показаться.

— Может быть, к хозяйке?

— На тех он не лает.

Любовь повела кого-то в дом. Я вскочил бежать к пришедшему.

— Экий ты шустрик! Посиди, не понижай нашу значимость. Клиент должен чувствовать, что не особо за него тут и держатся.

Логично. Вошла Люба:

— Выйдешь после вчерашнего?

— Веди в гостевую комнату.

Не торопясь, обсудили нюансы. Ну, начнем. Вошли в гостевую. Присели. Табуреток хватало на всех. Пришедший переводил глаза с одного на другого. Видимо, гадал кто главней, и кто именно будет его лечить.

— Будем глядеть?

Я кивнул. Ведун встал и начал водить руками возле больного. Затем поднял его на ноги, повернул, показал мне его спину. Он постоянно при этом что-то приговаривал: здесь хорошо, тут не очень… Я глядел и ждал. Черного нигде не было.

— Фиолетовый! — громко сказал Игорь.

Тут я и напрягся. Ведун наговорил какой-то еще лабуды, все это уже было неважно. Нужный цвет делался самым интенсивным в районе печени. Там же линия как-то паскудно изгибалась. Игорь с пациентом присели.

— Попытаемся?

Я кивнул. Посмотрим процесс лечения впервые. Игорь назвал сумму. На эти деньги его семье можно было бы прожить год. Да, моего содержания он действительно бы не почувствовал. Клиент заговорил, пытаясь отстоять хоть рубль, как это принято среди определенной части населения. Было высказано все: не так уж оно и болит, то, что горечь во рту — это ерунда, в другом месте возьмут дешевле… Мне тоже казалось, что цена непомерно высока и было интересно, на сколько ведун ее опустит. Если даже вдвое, он действительно человек очень небедный. Но торга не было. Игорь спросил меня:

— Уходим?

Посмеявшись в душе некоторое время, я кивнул. Мы встали и пошли. Гостю, явно видавшему виды, и ждущему окончательных финансовых споров, лекарь уже от двери бросил:

— Чего сидишь? Разговор не получился!

— А ты зови хозяйку, пусть мимо собаки проводит — это уже мне.

Вспомнился незабвенный Киса Воробьянинов: да, уж…

Я рыкнул на клиента: