Неожиданность. Тетралогия

Еще поговорили и попели, отобедали. Повалялись после еды и поехали принимать работу строителей. Дамбой остались довольны. Данила даже в воду слазил, понырял, что-то там проверил. Замечаний не было. Я выдал работягам оговоренную контрактом сумму, и получил искренние уверения в том, что следующий заказ будет исполнен также тщательно и в такой же срок. Они были осведомлены, что следующую приемку будет делать все тот же мельник, который службу знает не хуже них, после чего, радостно гомоня, удалились.

Я познакомил ушкуйника и мельника. Выпили немножко настойки за знакомство, закусили. Лесопилка уже обретала привычные очертания — колеса уже вертелись, пила двигалась. Предупредил обоих о риске в работе, о пришивании пальцев.

Потом по их просьбе распустил одно бревно на доски. По ходу сделал зарубки-деления, чтобы регулировать толщину досточки. Потом попробовали ребята на разных делениях. У всех всё получалось. Объяснил, как обработать кромку, чтобы была прямая.

Побеседовали о будущей заточке и разводке пил, деле очень важном и нужном. Не заточишь — тяжело будет ходить туда-сюда, со слишком большим усилием, не разведешь зубья — начнет клинить в пропиле. В любом из этих случаев жди крупных неприятностей: либо поломается полотно пилы, либо, что еще хуже, полетят соединения в пилораме. Потом не расхлебаешь!

Пообещал доставить нужные для этого инструменты: напильник и разводку, научить ими пользоваться. Я, конечно, в этом деле не велик мастер, но как это делал отец, хороший профессионал, — столяр и плотник в одном лице, на домашней ножовке в каждую свободную минуту, отчетливо помню с детства. Несколько раз делал и я в прежней жизни, получалось сносно. Надеюсь и тут не обмишурюсь!

После чего мы с Данилой осели на бережке, а Матвей продолжил свою плодотворную деятельность. Побеседовали о мельничной лошади, которая так устала нести всадника, что остаток пути он вел ее в поводу, а сейчас лежала отдыхая.

— Этому одру, наверное, уже лет сто. Мне кажется, Акинфий эту клячу на мельницу подыхать выдал!

Глядя на лошаденку, я с этим согласился.

— Наверное, еще приедет шкуру с этой дохлятины забирать. Отдай ее лучше от греха подальше.

— И то верно.

Опять подошел ушкуйник.

— Хочу сегодня домой податься, Лену давно не видел.

Я выдал ему рубль и попросил:

— Отдай, пожалуйста, старичку-наставнику, больше его услуги мне не нужны. Деревянные мечи тоже у него.

— А что ж так?

— Я человека взглядом и лишить воли могу, и убить. Руками водить не нужно, это несложно.

— Не может быть!

— Всякое на свете бывает. Вот ты меня побить можешь?

— Без вопросов.

— Ну, стукни пару раз для острастки.

Мы оба встали. Матвей начал замахиваться, потом опустил руку.

— Не хочу! — потом со страхом спросил: — и что, так теперь всегда будет?

— Со мной — да. А других хочешь бей, хочешь убей. Этому у ведуна выучился. — Тут поинтересовался я, — а сколько в Новгороде всего рынков?

— Два. Один на Софийской стороне, где собор, другой на Торговой.

— А где какая сторона?

— Они мостом через Волхов делятся, наша Софийская называется.

Сидел и думал: Акинфий не утерпит, поставит на рынке, где он старшиной, лавку с досками. Значит, мне надо обживаться со сбытом на другой стороне — на Торговой.

И поставлю торговать, пожалуй, Фрола. Он честен, работящ. Не очень умен, так я его не учебник по высшей математике усаживаю писать! Думаю, и Катя против не будет — она уже одного сокола потеряла в чужих краях, хватит. Лишиться еще и этого — это уж слишком, явный перебор, третьего может и не быть.

Оставил Матвею денег на расчет на сегодня и завтра с лесорубами и возчиками, и ускакал в город. На рынке встретил печальных музыкантов: их рейтинг падал, деньги уже платили неохотно. Кризис был на пороге. Оживил их известием, что сегодня поём вместе и поехал поставить лошадку. Спели, сплясали, исполнили анекдоты, сорвали денег. Мне надо, я лесопилку строю! А спонсора в этот раз нет.

В промежутках между пением разузнал, почему решительный Иван не предпринимал никаких действий по улучшению жизни ансамбля до моего появления в Новгороде. Оказывается, он был псковитянином и к скоморохам прибился за неделю до меня. Родня вся умерла от неведомого мора. Сюда пришел матросом на купеческом суденышке. Здесь, пытаясь ухватить удачу за хвост, ввязался в богомерзкое игрище в зернь, и проигрался в пух и прах аж на десять рублей. Таинственная игрище оказалось русским вариантом игры в кости, только очки отсутствовали, две грани были выкрашены в черный и белый цвета. Нередко добавлялся еще и красный. Человек слова, просто убежать он не мог, и теперь отрабатывал кабалу.