Неожиданность. Тетралогия

Кстати, пара работяг и Даниле нужна. Вечером опять спел. Пришел к неожиданному выводу, что знаю продолжительность жизни человека. Есть синяя линия на кистях рук, которая на ладонях видна обычным глазом, так как совпадает с рисунком там же, то есть хироманты говорят дело. Вот она-то и показывает, кто сколько проживет. Травмы и инфекции не в счет. Почему-то я был в этом уверен.

Глава 16

На следующий день наконец-то получил вторую заказанную мной песню. Предупредил своих, чтобы на меня сегодня не рассчитывали и умелся вместе с домрой.

На княжеском дворе меня обрадованно встретил Владимир.

— Пришел! А мы уж и не надеялись тебя больше увидеть.

— Да я вам подарок принес, — потряс кусками пергамента с переписанными писцами сегодня текстами.

— Кстати, твои советы пригодились: у Давида запоры прекратились, у меня головные боли прошли. И у нас для тебя подарок отыщется.

Мы пошли к князю на пир. Там я и спел величественным баритоном две новые песни, не делая между ними пауз.

Зал бушевал. Невзирая на мое низкое звание, звали выпить за каждый стол. Я роздал подарки — пусть им еще в Чернигове эти песни споют. Князь вдруг встал и оповестил присутствующих.

— Великому певцу и лекарю жалуется конь из моей конюшни!

От волнения я пошел и выпил изрядную дозу водки. С разных сторон теребили бояре:

— А ты что лечишь?

— Все.

— А дорого?

— Обычно.

— А домой придешь?

— Приду. Будет немного дороже.

— А ночью?

— В два раза больше.

Потом долго заедал. Княжья реклама сработала. Спросили, где меня найти. Ответил.

Затем боярин увел меня с собой. Прилег в той же комнате, что и раньше, отключился. Утром встал как обычно — свежим. Боярин зашел за мной.

— А жить вы с князем будете долго, — поведал ему я.

Вчера, когда они брали из моих рук пергаменты, успел поглядеть на кисти их рук.

— Откуда знаешь?

— Как ведун уверяю.

Владимир обнял меня на прощанье без лишних свидетелей. Я ответил ему тем же.

— Осенью уходим к себе, в Чернигов — там для Давида место освобождается. Видимо, навсегда. Решишь, приезжай. Там можешь творить, что угодно. Лечить, строить лесопилки. Препон и лишних поборов не будет.

Да, заманчиво…

Подошли к конюшне. Конюх вывел уже оседланного жеребца. Зовут Вихрь. Конь был истинно княжеский: мощный красавец белого цвета, одним словом — буцефал. Такого на рынке не купишь. Я уже уверенно вскочил в седло, простился с боярином, как положено, на словах, поклонился в пояс хорошему человеку и ускакал.

Ехал и думал, что в принципе, никто мне и тут не мешает. Какой же смысл менять шило на мыло, куда-то переезжать? Если бы там налоги были поменьше. А тут народ весь знакомый, тоже большое дело. Приехал, распряг жеребца, пустил гулять по двору. Ну, теперь за выборами можно не следить — моя совесть чиста, подарки отработаны.

День был пасмурный, накрапывал дождик. Накинул плащ и пошел гулять с собаками и кобылкой. Попытки выманить из дома хозяев, успехом не увенчались. А одному мне с двумя лошадями не справиться. Так и дошли до леса по холодку. Устав от дождя и хмурости погоды вернулся на двор.

Позанимался с Марфой, и ушел в дом. Люба позвала завтракать. Рассказал Игорю про Вихря.

— И что, хороший конь?

— Очень.

— Надо же, как у тебя все просто. Спел песенку и получил хорошего жеребца.

— Да и у тебя очень похоже идут дела: помахал руками и иди на рынок за коником.

Посмеялись. Рассказал им про строительство брички.

— Надо же, — поразился ведун, — как все просто и какая защита человеку! Считай дом на колесах. А кучер мокнуть будет?

— Отнюдь, — сказал я.

Объяснил про устройство навеса над кучером, утепление пассажиров зимой пологом, несколько работающих вместе лошадей, тройка, шестерня идущих цугом коней.

— Чего их, коняшек-то, зря умаивать? А кучей им тащить кибитку полегче.

Поглядев на жену и вспомнив о ее минимальной степени информированности, Игорь заметил:

— Интересный край Кострома! Сколько всего тамошний народ придумал! И лесопилки, и кареты…

— А ведунов не было и нет, — подхватил я, — и от этого народ поголовно чахнет.

Повеселились в очередной раз.

Доложил о будущих усовершенствованиях фаэтонов: изготовлении рессор, установке откидывающегося верха, постановке ступеньки для подъема внутрь, устройстве мягких сидений, окраске наружной части и покрытии ее лачком, отделке внутренней части разными тканями, остекление окон с форточками и без, порожек сзади для сундука.

— А рессоры — это что такое?

— Это для тех, кто не любит набивать шишки на лбу и затылке и прикусывать кончик языка. Такой человек и поставит такую конструкцию, — и изложил ее устройство.

— Замысловато, — крякнул хозяин дома.

Да, дружок, по-настоящему сложных вещей, типа устройства современного телевизора, тебе и не увидеть. А то бы до старости сидел и гадал: а как ящик с этими проводками движущиеся картинки показывает?

— А зачем по Новгороду сундук?

— За городом пригодится: везти деньги и самоцветы, одежду, дорогие специи, защитить от дождя быстро ржавеющее оружие.

— Ящик же будет падать?

— Веревками крепится. Но все это — на любителя. Очень богатого. Хоть золотом обобью, не упущу выгоду.