Неожиданные встречи

Нет, не погибли головастики! Ручеек немного укоротился, и лишь одна из его ветвей, высохнув, погубила небольшой отряд черных хвостатиков. Все остальные живы, энергичны, зорко следят за мною, и, что отрадно, под жарким солнцем за мое отсутствие в воде развились подушки желто-зеленых водорослей — отличные пастбища жабьих деток, и сейчас они предавались обжорству, набивали животики пищей. Но не все! Большая часть продолжала греться на солнце, заряжаясь его тепловой энергией. Наверное, не случайно оказался здесь этот густонаселенный детский сад. Их сюда определили, отложив икру, те родители, кто впервые здесь увидел свет, а потом попутешествовал несколько лет в пустыне. Когда же наступило время извечных хлопот по продолжению рода, возвратились сюда на свои испокон спасительные места, на эту маленькую свою родину.

Но как мудро распорядилась жизнь в суровой обстановке пустыни! Половина головастиков уже закончила видоизменение и превратилась в крошечных жабят-лилипутиков. Они приобрели все атрибуты взрослых родителей, но очень маленькие. Теперь жабята свободны, не обречены на гибель, не зависят от воды, и, если солнце уничтожит их родную стихию, они, вольные жители пустыни, начнут бродить по ней ночами, охотясь за всяческой мелкой живностью и забираясь на день в прохладные норы.

Но какие жабята крошечные! Ведь им, закончив превращение из головастиков, полагалось быть ростом не менее полутора сантиметров, сейчас же здесь волей-неволей жабята едва ли достигли одного сантиметра. Здесь они развились скорее, чем в местах, где вода постоянна. Засухи пустыни, эти периодические катастрофы, постепенно оставляли живыми из них тех, кто прежде времени сумел расстаться со своим детством и, покинув воду, стал выходить из нее на сушу, вступая в юность.

Но лилипутики-жабята, будто сознавая свою неполноценность, все еще трудились на влажном бережке ручейка у самой воды, кое-кто из них даже забирался в воду, побыв немного на суше, и, угнездившись на пятне желто-зеленой водоросли, приступал вместе со своими хвостатыми сестрами и братьями к трапезе. Немногие уже совершали экскурсии от спасительного ручейка, повинуясь великой эволюции органического мира, вначале зародившейся в воде. Но вся эта уже скачущая армада малышей при моем приближении мчалась к спасительной луже, пряталась в воду, высунув из нее лишь крошечные головки с выпученными глазками.

И еще одна новость! Кое-где я вижу тесные кучки головастиков. Сгрудившись клубком, они чем-то усиленно занимаются. Что их привело в такие тесные сообщества?

Оказывается, испытывая недостаток в нише или, быть может, инстинктивно ускоряя свое развитие, милые братья и сестры пожирали своих родственников, оставляя от них только одни кончики хвостиков. Прежде этого я никогда не встречал среди земноводных и не читал о такой привычке.

Но кто они, эти невольные жертвы, обреченные на заклание? Больные или какие-то особенные кормовые особи, обязанные ценой своей жизни служить собратьям? Вот так! Оказывается, среди внешне миролюбивых и проживающих в тесном сообществе головастиков одновременно царит и безжалостной каннибализм!..

Сегодня солнце печет, как и прежде, в первую мою поездку к жабятам, и много не набродишься, страдая от жажды. Дальше, к верху ущелья, ручеек струится такой же узкий и неторопливый, и сбоку его подпитывает сочащаяся по камням влага. Без этой помощи ему бы давно исчезнуть. В овраге же буйствует жизнь. Распевают камышовки, вдали на скале несложную песню бубнит удод, но там, где появились ивы, головастиков уже нет, место, куда откладывается икра, должно обязательно хорошо прогреваться солнцем. Только тогда возможно быстрое развитие. В пустыне всегда полагается торопиться, чтобы подрасти к наступлению изнуряющего жарой и засухой лету.

И тогда у меня мелькает мысль: если теплокровные звери и птицы нуждаются в ежедневной пище как источнике строительства и деятельности своего тела, поддерживая температуру в определенных границах, то холоднокровные животные черпают эту энергию еще и от солнечных лучей. Наблюдая за поведением насекомых, их необыкновенной способностью к великой трате энергии и движениям без видимого и быстрого истощения, не потребляя пишу или потребляя ее в незначительных количествах, я давно заподозрил у этих маленьких созданий способность использовать энергию солнечных лучей.

Кстати, некоторые экстрасенсы, не без изрядной фантазии и смелого полета мысли и, может быть, наития, утверждают, что наша система питания атавистична и в далеком будущем мы станем черпать энергию для своего тела, физическую и духовную, из таинственного космоса, что, по-видимому, и делают загадочные инопланетяне. Как бы там ни было, но там, где ивы бросают тень на крошечный ручеек, жабята не растут и их родители туда не кладут свою икру.