Неожиданные встречи

Осторожно, опасаясь запачкаться капельками яда, покрывающими тело жабенка, засовываю своего пленника в банку и несу к биваку с тайной надеждой на моего решительного помощника.

— Пара пустяков! — отвечает невозмутимый Саша на мое предложение доказать гастрономические наклонности жабенка. И не спеша идет за полевой сумкой с инструментами.

Предположение оказалось верным. Жабенок буквально оказался забитым муравьями, да еще и самыми крупными, отборными — рослыми солдатами. Выбор добычи у охотника был большим.

И еще одна встреча с жабятами.

На мелком разливчике у ручья сегодня новость. Едва я ступил ногой на илистый бережок, как с него в воду сразу хлюпнуло с десяток крошечных жабят. И спрятались под водой. Они совсем еще несмышленыши, им еще не полагается далеко отходить от воды, у них сзади виден коротенький хвостик. Да и сами боязливые. Чуть что — и в воду. Через неделю я снова у лужицы. День сегодня хороший, пасмурный, не мучает солнце, нежарко. Навстречу скачут мои старые знакомые — жабята.

Как они подросли! И от хвостиков ничего не осталось. Да куда они собрались так дружно? Один за другим спешат в пустыню, подальше от родного ручья. Неужели всерьез отправились в далекий путь?

Я провожаю жабят. Им будто знакома дорожка в пустыню, скачут деловито, уверенно, должно быть, уже не раз туда наведывались ночью, а вот сейчас, в пасмурную погоду, отправились днем.

Вот и кончился солончак с тамарисками, солянками и барбарисом. Впереди сухой склон. А там ровная, как стол, покрытая камнями земля с редкими растениями. Туда и спешат смелые путешественники. Там они ночами будут охотиться, а на день прятаться в норы. И так несколько лет, пока не станут взрослыми. Тогда их потянет к родному ручейку и маленькой лужице с илистым бережком. Туда, где прошло их короткое детство.

Не всегда малышам-жабятам удается благополучно вырасти. Часто мелкие водоемчики и лужи пересыхают, прежде чем жабята успевают повзрослеть. В этом году жаркое выдалось лето! В пустыне — как в печи, у реки — духота, ночью не спится: долго ли так будет?

К вечеру над горами Богуты появились тучи. Потом от них к земле протянулись темные полосы дождя. Но к нам не дошли. Поднялся ветер, пронес стороной желанную непогоду. Через несколько дней рано утром мы возвращаемся домой, едем вдоль гор Богуты и считаем на дороге редкие лужицы после минувшего нас дождя. Одна, самая большая, как озерко. Надо остановиться. Сколько здесь налило воды!

А лужу уже заселили. Носится жук-вертячка. Ему одному тоскливо, не может жить без общества, мечется, попусту ищет своих собратьев. По берегу перелетают мушки-береговушки. Тоже нашли в пустыне лужу, прилетели узнать, нельзя ли тут поселиться. Но самое главное другое. Лужа черна от головастиков. Сюда, в сухую бескрайнюю пустыню, давно забрались маленькие жабята, здесь выросли, приучились к ночной охоте. А вот плодиться негде. Обрадовались луже, наполнили ее икрой.

Солнце греет лужу, вода теплая. Головастики быстро растут. Что они едят? Наверное, разные мелкие водоросли. Но сухой и горячий воздух пустыни сушит лужу. По берегам ее протягивается темная лакированная полоска сухой потрескавшейся глины. Пройдет еще несколько дней, и ничего не останется от воды. Улетят мушки-береговушки, исчезнет и жук-вертячка, а от головастиков сохранятся только одни жалкие и темные комочки. Сплоховали жабы, не выдержали. А ведь им, таким глупым, надо было отправиться к далекой зеленой полоске тугаев вдоль реки Чарын, к реке с чистой прохладной водой, к тихим старицам, заросшим тростником. Там их родина, там их обитель. А тут что? Одна сухая земля да жаркое солнце…

Весною вблизи ущелья Капчагай, по дну которого течет река Или, в небольшом крутом овраге я неожиданно увидел родничок с чистой и слегка прохладной водой. И очень ему обрадовался: вода в реке Или стала не особенно чистой после многих прорывов в нее из озера Сорбулак, служащем отстойником канализационных вод города Алма-Аты. Ручеек разливался на несколько луж с хорошо прогреваемой водой. В них я застал множество головастиков жаб. Через неделю я решил их навестить, но машину подвел к оврагу сверху, минуя кустики приземистого терескена.

Весенняя пустыня уже стала подсыхать, но еще кое-где виднелись среди светлого фона земли одиночные венчики маков, но не красных, ярких и радостных, а светло-розовых, угнетенных и вялых. И вот передо мною будто чудо: внизу, в глубоком овраге, показалась пышная ярко-зеленая полоса ив, окруженная бордюром светлого прошлогоднего тростника, такая неожиданная и необыкновенная среди уже желтого фона обожженной солнцем пустыни. Еще виднелись заросли кустарников колючего чингиля, курчавки и на крошечных полянках — веселая молодая травка.

«Что стало с головастиками? — думал я, пробираясь вниз по очень крутому склону оврага и цепляясь за куртинки растений. — Наверное, погибли от жары, несчастливые неудачники!»