Неожиданный наследник 2 (СИ)

Вздрогнувший от неожиданности лакей чуть не уронил бадью с тёплой водой. А второй, принёсший полотенца, стал бледен, будто покойник. Кстати, о мёртвых. Ведь Каролина до сих пор лежит в нашей спальне. Надо будет приказать перенести её в часовню и положить в гроб. Но скорее всего, мажордом сделает это без моих подсказок.

* * *

— Когда прибудут ваши наставники? Надо бы подготовить комнаты для занятий, — поворачиваюсь к отцу, поставив чашку с кофием на стол, — Думаю, что пора расширить штат и добавить учителя манер и этикета.

— Ууууу, — раздался гул несогласных детей.

Перед завтраком я решил провести короткую беседу с родственниками и собрал всех в малой зале. А то затем навалятся дела, и времени не будет.

— Ванечка, мы не хотим учиться этикету. Немка и так замучила Лизу с Петей. Туда не смотри, сюда не ходи. Но ведь они ещё маленькие и хотят играть!

Это одиннадцатилетняя Василиса встала на защиту младшей части нашего семейства. Судя по новым возгласам, малышня полностью поддерживает слова сестры. Старшие, молча наслаждались моментом, лукаво глядя в мою сторону. Избаловал я их. Только ничего не могу с собой поделать, ведь дети хлебнули немало испытаний.

Но надо было видеть лицо впавших в оторопь Шувалова и остальных вельмож. Они присутствовали при беседе. Не гнать же столь уважаемых людей в предбанник? Мне теперь без них никуда. Обер-камергер вообще обязан присутствовать при каждом моём принятии пищи. Чую, что остальные вельможи, за исключением Шешковского и Голицына, решили не отставать. Потому они стоят сейчас у стены, наблюдая, как я общаюсь с братьями и сёстрами.

Иван Иванович чуть не начал жевать свой парик, когда дочь крестьянки назвала будущего императора — Ванечкой. Ничего плохого я в этом не вижу. Всё равно слухи об отношениях внутри нашего семейства дойдут до придворных. Но это может стать опасным, когда окружающие поймут, что я не делю родных братьев и сестёр со сводными.

За всеми ведь не уследишь. Думаю, уже скоро интриганы начнут искать подступы к младшим. Может, через учителей или иных наставников. Значит, надо ограничить их общение с окружающим миром и очень медленно вводить их в большой мир.

А вот с нарядом обер-камергера и остальных придворных надо чего-то делать. Даже Антон Ульрих отказался от нелепого парика и кюлотов. Оказывается, отец сохранил достаточно густые волосы, которые сейчас изрядно посеребрены сединой. И в русском кафтане с сафьяновыми сапогами, похож на боярина допетровских времён. Трубецкой и последовавший за ним Нарышкин, тоже перешли на новую одежду, которую задумчиво рассматривали их соратники по «шестёрке».

Кстати, надо сразу решить вопрос с цветом. Майор поведал мне немало сказок, в том числе про одного принца-волшебника по имени Корвин. Тот предпочитал в одеждах чёрное и серебро. Меня такой выбор вполне устраивает. Надо только добавить к повседневной одежде праздничную. Пусть будет пурпурная с золотой вышивкой. Заодно можно одеть в чёрные мундиры часть воинов из моих личных войск. Но это будет позже.

Пока приходится убеждать домашних, что им необходимо учиться. Правда, делаю себе пометку в блокноте, что надо посетить все уроки. А то вдруг учителя преподают им всякую муть.

После завтрака я заставил себя сходить в часовню и посмотреть на мёртвую Каролину. Заодно пришлось уделить внимание молитве, подтверждая образ искренне верующего человека. Родственник и вельможи составили мне компанию.

Трудно было смотреть на заострившиеся черты лица и серо-жёлтую кожу покойницы. Лиза и старшие девочки стояли с глазами, полными слёз. Хотя они всего два раза видели мою жену, и та проявила к ним откровенное пренебрежение. Всё-таки мы семья. А для детей Антона Ульриха это очень важно.

* * *

С трудом избавившись от вельмож, начавших изрядно досаждать, я приступил к работе. Думаю, моя спокойная жизнь закончилась. Надо как-то составить распорядок дня, дабы оставалось время на общение с семьёй и отдых. Я же ещё занимаюсь фехтованием и много читаю. А тут уже набежали придворные, от которых пришлось отбиваться при помощи Шувалова. В Зимнем такого не получится, ведь там всё выстраивалось годами, если не десятилетиями. Не удивлюсь, если никто не обратит внимания на мой запрет посещать дворец. И у меня нет никакого желания вмешиваться в тамошние дела. Но Аничков, где будет жить моё семейство, никому лишнему доступу не будет.

* * *

— Передайте господам Бецкому, Козмину и Олсуфьеву, что у них есть два выхода. Либо они продолжают работать и перестанут прятаться, либо едут на каторгу, — сообщаю стоящему напротив Теплову, — Никакие отговорки про нездоровье или решение уйти в отставку, я не приму. То же самое касается многих вельмож и военных, но то другая история.

— А как же Иван Перфильевич? — удивлённо произнёс статс-секретарь.