Неожиданный наследник 3

Камергер радостно оскалился моей простой шутке и вылетел из кабинета. Я же открыл блокнот и начал делать пометки. Мне давно пришло в голову записывать первостепенные задачи и далее отмечать стадии их решения. Сегодня день точно прошёл не зря. Понятно, что к всеобъемлющей военной реформе мы не готовы. Да и не нужна она сейчас. Если задумывать именно перевооружение, то лучше провести его после войны, внимательно изучив её итоги. Но поступательное внедрение новой формы необходимо, и я рад, что генералы поддержали мою идею. Как и строительству казарм.

А ещё важнейшим решением должно стать создание нового Главного штаба. Сейчас его главой является Салтыков, что в корне неверно. Пусть граф занимается общими делами коллегии, а тактику со стратегией отдаст толковым генералам. Ещё бы, с их персоналиями не промахнутся. Я предложил назначить генерал-квартирмейстером Вильбоа. Именно этот чин носит главный штабной офицер армии. Только сразу возникает вопрос, кому поручить артиллерию? Но здесь военные пусть сами решают.

Но, несмотря на видимые успехи в проведении реформ, меня всё больше мучает главный вопрос. Где взять деньги? Ведь случись какие-то неожиданности, империя станет банкротом. Деньги нам занимать негде, а если и дадут, то, кроме огромного процента, потребуют политических уступок. Что для меня неприемлемо. А по сути, получается замкнутый круг.

Глава 3

Февраль 1766 года, Москва, Москва, Российская империя

– Ванецка, ты не должен жениться на Маше! Ведь у них с Петей любовь! Ой! – огорошила меня Лиза.

Я тут решил посетить семью, которую благоразумно поселил в Петровском дворце. Здесь спокойно, в отличие от Лефортово, где настоящее паломничество дворян и обычных просителей. Но и пристанище родных подверглось нескольким атакам пронырливой знати, решившей подобраться ко мне через Антона Ульриха и Лизу. Оба брата и Катя ведут замкнутый образ жизни, поэтому я не спешу выводить их в свет, дабы родственники не стали жертвами придворной стаи. К тому же сестра больна и почти не говорит, хотя я давно её понимаю. Излишне настырным персонам пришлось сделать внушение через Шешковского, дабы они вели себя прилично. Интриганы временно успокоились, судя по донесениям главы канцелярии и Севастьяна с Анисимом, которых я приставил к семье. Но я верю в жадность высокородной публики. Они никогда не успокоятся.

Ибо не все так умны, как Анна Хитрово, решившая занять место получше сразу через меня. Другие же ищут более сложные пути. Дошло до того, что люди, предавшие и опозорившие моего отца, вдруг воспылали чувствами к бывшему генералиссимусу. Только Антон Ульрих игнорирует все письма и приглашения, сторонясь публики. Чем изрядно пугает изменников. Я не стал вмешиваться, пусть лицемеры помучаются. Им же невдомёк, что отцу не нужна месть, впрочем, как и публичность. Он восстановил отношения с людьми, которые оставались верными нашей семье и последовали даже в ссылку.

В этом есть и немало преимуществ. Антону Ульриху теперь есть с кем общаться и играть в любимые шахматы. Думаю, ему давно хотелось найти собеседников вне беспокойного семейства. Так и произошло. Сначала из Лифляндии вернулась Юлиана Менгден, бывшая статс-дама и ближайшая подруга моей матери. Отец её особо не жаловал, но признавал, что баронесса – волевая и умная женщина, искренне любившая Анну Леопольдовну. Поэтому теперь у братьев и сестёр новая наставница, оберегающая их от интриганов, которых она искренне ненавидит. Баронесса привезла с собой воспитанницу Юлиану-Августу Менгден – дочь погибшего в ссылке кузена. Ещё лифляндка взяла под строгий надзор малышню и навела порядок, заставив всех прилежно учиться. Но при этом воспитательница относилась к детям с любовью, чем сразу заслужила их уважение.

Вторым человеком, ныне живущим при семействе, стал бывший статс-секретарь Андрей Яковлевич Яковлев, замешанный в мятеже против Бирона. За это он пострадал и томился в многолетней ссылке. И, конечно, отец не мог забыть доктора Майкла Маунзи, прибывшего с ним в Россию. Шотландец почти не пострадал, в отличие от остальных приближённых моих родителей, и спокойно жил в Твери. Там он приобрёл поместье, где приносил немало пользы, практикуя медицину и развивая земледелие.

В общем, теперь отцу есть с кем общаться. А братья и сёстры попали под строгий, но дружелюбный надзор. Понятно, что баронесса фон Менден не одобряла женщин Антона Ульриха, но её скептическое отношение не переходило на малышню. Детей Юлиана любила, хотя и не обладала какими-то выдающимися способностями. Но для этого у нас есть семёрка толковых учителей, в том числе преподаватель танцев. Вообще-то, я император и могу обеспечить родным хорошее образование.