Неожиданный наследник (СИ)

— Оно и немудрено, — хмыкнул Мусин-Пушкин и одарил надзирателя очередной порцией презрения, — Бывшего арестанта вынести, коли он и ходить разучился. Далее быстро помыть и переодеть. Через час прибудет лейб-медик Крузе^[9]. Ему вменено осмотреть заключённого. Надеюсь, вам хватит этого времени?

После быстрого кивка главного надзирателя камер-юнкер ещё раз посмотрел в мою сторону и вышел из темницы.

— Капитан, надеюсь, у вас есть приличное вино, дабы скрасить время ожидания доктора? — донеслось из коридора, перед тем как снова захлопнулась дверь.

Глава 2

Сентябрь 1764 года, Санкт-Петербург, Царское Село, Российская империя.

— Таким образом, можно заключить, что обсуждаемое лицо физически здорово. Есть заболевания кожи и худоба. Но это пройдёт после регулярного мытья и хорошего питания. Зубы, волосы и глаза пациента в удовлетворительном состоянии, что удивительно, — дополнил доктор, но тут же осёкся под неприятным взглядом Шешковского, — А вот душевное здоровье эээ…

Крузе запнулся и не смог подобрать фразу, как правильно назвать состояние пациента.

— Ивана Антоновича, — пришёл ему на помощь глава Тайной экспедиции, — Продолжайте, Карл Фёдорович. И не надо так волноваться. Вы хороший медик, и никто не сомневается в вашей компетенции.

Лицемеры! Мысленно возопил немец. Ведь со смерти наследника престола не прошло месяца. И именно он являлся его лечащим врачом. Сначала последовала очередная унизительная отставка, по приказу новой императрицы. Будто ему было мало оскорблений со стороны покойной Елизаветы! А затем его вдруг вытащили буквально из постели и отправили осматривать подозрительного арестанта. К своему ужасу, доктор понял, что его втянули в политическую интригу. Потому он сейчас и стоит перед человеком, чьё имя нагоняет страх даже на самых знатных людей России.

— С Иваном Антоновичем много несуразностей. Он вполне вменяем, но плохо понимает русскую речь. Ещё мне показалось, что пациент реагирует на некоторые немецкие слова, будто пытается вспомнить давно забытое. Что объяснимо, ведь с детских лет с ним не разговаривали, — Крузе не стал добавлять, что он думает о подобной дикости, и продолжил рассказ, — Моё мнение таково — если вы хотите привести душевное состояние принца в порядок, то потребуется некоторое время. Признаков безумия или опасных болезней, я не обнаружил. Надо просто дать пациенту возможность привыкнуть к людям и обществу. Думаю, уже через два-три месяца он заговорит, и не будет отличаться от обычного человека. Разве, что останутся прорехи в образовании, но и это упущение можно наверстать.

— Две недели, — тихо произнёс Шешковский, — У вас есть ровно четырнадцать дней, дабы привести в порядок душевное состояние Ивана Антоновича. Ступайте, Карл Фёдорович. Только в этот раз не подведите доверие Её Величества.

Поклонившись всесильному главе экспедиции, Крузе почувствовал, как по его спине побежали струйки холодного пота. Да и голова под париком, давно намокла от чудовищного напряжения. Нет, он прекрасно понимал, что не виновен в смерти наследника русского престола. Только завтра всё может измениться и именно его обвинят во всех грехах.

* * *

— Проходите, Валентин Платонович. Не стойте в дверях, я же не кусаюсь, — Шешковский улыбнулся немного замявшемуся при входе Мусину-Пушкину.

Посетитель демонстративно хмыкнул и сел в указанное кресло. Мысленно же обругал хозяина кабинета за постоянные издёвки. Любил глава Тайной экспедиции подобные заходы, жутко раздражающие русскую знать. Степан Иванович знает о подноготной вельмож и аристократии гораздо больше, чем они о себе. Несомненно, о любых проступках сразу докладывается императрице, которая уже решает, кого карать, а кого миловать. А сам глава не отказывает себе в удовольствии попугать дворян, дабы те знали, что всех их проделки хорошо известны.

Камер-юнкер не чуял за собой никакой вины, но немного подрагивал, заходя в кабинет верного пса Её Величества. Ещё его угнетало щекотливое задание, порученное императрицей и, от которого нельзя отказаться. Если ты входишь в партию правительницы, то изволь исполнять любые её пожелания, являющиеся приказами.

— Что можете сказать о своём подопечном? А то, видите ли, разные слухи ходят. Даже не знаешь, чему верить, — снова эта ирония, но Шешковский тут же сменил тон, — Я читал ваш отчёт. Мне показались интересными некоторые умозаключения, поэтому перед докладом Её Величеству, хочу услышать всё лично.

Собравшись с мыслями, Мусин-Пушкин мысленно пробежался по написанному отчёту. По идее, хозяина кабинета могла насторожить только одна фраза.

— Иоанн Антонович либо очень хитёр, либо действительно безумен. Я более склоняюсь к первому. Но и отрицать его невменяемость тоже глупо.

— Поясните.