Непал без вранья

Вот только молодые непальские парни из этой стройной картинки слегка выбиваются. Они пытаются быть современными, носят футболки и джинсы с дырками – ровными рельсами от бедра до самого колена, что выражает их аккуратное бунтарство. Оставшийся в российских девяностых образ крутого и опасного парня перебрался теперь в Непал: с нескромно низкими очками-авиаторами, татуировками и толстыми цепями, он неумело уживается с круглыми непальскими мордашками, короткорослостью, все той же преданностью пестрому, теперь уже с кислой ноткой китайского ширпотреба. Но этот гротеск, похоже, здесь никого не смущает – к карикатурному хулиганству тут относятся с неподдельной серьезностью.

И конечно же у всех без исключения религиозный атрибут, будь то деревянные бусы для медитации джапа-мала, браслет с гравированным «ОМ»,[13] либо же тика меж бровей (у незамужних девушек, для красоты) или у корней волос (в индуизме знак счастливого брака).

Поведение непальского жителя привлекает не меньше внимания, чем его внешний вид. Разговаривают здесь громко, с чувством, а харкают и плюют даже дети и женщины, не говоря о мужчинах. Под эти грозные раскаты просыпаешься каждый день, если крики из соседнего двора, звон посуды и гомон школьников не успевают разбудить тебя раньше. Про заботу о тишине и личном пространстве здесь не ведают, и никому, кроме приезжих, этот шум не мешает. Сделаешь замечание – извинятся, быть может, замолчат, но ненадолго. Покоя вам стоит искать в других культурах.

Зато непальцы очень добрые и бесконечно наивные люди. Пожалуй, в это сложно поверить, если бродишь только в границах туристического центра. А так как приезжают в Катманду ненадолго (лишь закупиться перед треком либо бегло оглядеть достопримечательности за время отпуска), туристы обычно встречают людей, каких «цветом нации» уж точно не назовешь. Работники, «невзначай повстречавшиеся» бездельники, предлагающие свои услуги приставалы Тамеля[14] – это люди, курс восприятия которых направлен лишь на денежные потенции. Указывая на свою вопиющую бедность, лишения после землетрясения, они жонглируют такими словами, как «спасение» и «благотворительность», а между делом пытаются продать тебе травку или услуги трек-проводника. Жалеть их, увы, у меня совершенно не получается. «Я отказываюсь сочувствовать ранам, выставленным напоказ», – однажды сказал Экзюпери. А в особенности выставленным из коммерческих соображений. Именно этих ловкачей бедный турист встречает за отпущенную ему неделю – и увозит с собой неприятные впечатления о целой нации как людях непорядочных и назойливых. А это, конечно, неправда.

* * *

Нам с Асей посчастливилось заблудиться. И это состояние нам так понравилось, что мы блуждали всю неделю, встречая невероятных людей – приветливых, добросердечных и очень честных. Нам постоянно помогали: указывали, например, дорогу и угощали яблоками, подбрасывали на мотоцикле, обучали языку непали. С нами искренне делились – например, старичок Бабу,[15] продавец марок, с которым мы просидели не меньше получаса. Он помогал нам клеить марки, рассказывал о сыновьях и подсовывал конфеты. Мы даже открытки оставили у него, не сомневаясь, – Бабу обещал передать их почтальону лично. А Удайя, случайно повстречавшийся мне пожилой непалец, не только показал все закоулки старого города, но и обещал отправить книги о буддизме. Он звонил мне каждую неделю, все пять месяцев, до самого отъезда. Просто так – спросить, как я поживаю, не нужна ли мне какая-нибудь помощь.

А однажды, когда мы с Асей добрались до Библиотеки Кайзер, с нами приключилась удивительная история.

Кайзер – это «таинственная библиотека в самом сердце Катманду, где можно отыскать книги о магии, истории, археологии и древней медицине вперемешку с философскими манускриптами и практическим пособием по охоте на тигров».[16] Как же можно пропустить такое? Аккурат позади «Сада мечты» и рядом с западными воротами Королевского дворца Нараянхити. Библиотека оказалась величественной красавицей, дерзко выбивающейся из общего пейзажа Катманду, – белоснежное здание перенеслось сюда не иначе как из Индии времен колонизации.

В предвкушении чудесных открытий, мы нырнули в холодную парадную и обнаружили в ее глубине старика в национальной шапочке и ветхом огромном жилете. Он прятал глаза за мутными стеклами, читая книгу, и потому не сразу нас приметил.

– О, чем я могу вам помочь? – отозвался он наконец.

– Здравствуйте, – улыбнулась я, – мы хотели бы попасть в библиотеку.

Лицо старика обмякло и сползло, он вздохнул и с неподдельной озабоченностью ответил:

– Вынужден разочаровать вас, но мы закрыты. – Он снял очки, возрастом соответствующие хозяину, да и всей обстановке в целом. – Закрыты после землетрясения. Здание было сильно повреждено, и коллекция пострадала. Здесь мы теперь лишь продаем газеты. Мне очень жаль.