Непарадигматическая лингвистика

• Побудительное значение. Старославянский: Они да придутъ, ко мн; да свтитъ с им тво.

• Утвердительная частица (обычно во всех трудах таксономически описываемая различно). Болгарский: Согласен ли си?

Да. Сербский: Зе ли то тако? Да, тако je. Русский: Ты сказал ему про это? Да, сказал[118].

• Вопросительно-утвердительная частица. Болгарский: Да не си болен?

• Эта партикула выражает также значения цели, декларативности, выступает как союз с оптативным значением. Словенский: Bojim se, da ne bos vec vstal.

• Каузативности. Словенский: Zakaj ne prisel? Da nisem mogel.

• Следственное; уступительное, примыкания. Русский: Он во-лок его к машине, да на лестнице как загремело что-то. Старославянский. Чьто хощєтє ми дати, рєчє, да азъ вамъ прдамъ го. И многие более тонкие значения, охватывающие почти всю гамму синтаксической семантики. Этимологические разработки да столь же концептуально обширны, как и сама функциональная семантика этой партикулы.

С одной стороны, предполагается, что это «окаменевшая» форма индоевропейского императива от *do? То есть ’дай’. С другой стороны, как уже говорилось, эта партикула возводится к индоевропейским и не только индоевропейским (есть даже мнение – Й. Фридриха – о наличии такой сходной по значению партикулы в африканских языках) глубинным расхождениям когда-то единой формы t/d. То есть это с несомненностью принимаемая примарная партикула – из тех, которые в приводимых нами выше разнообразных исследованиях с правильной осторожностью называются t/d-овым элементом (именно так называет ее Ф. Шпехт, положения которого анализировались во второй главе).

Сложным в этом плане оказывается решение о принятии «звонкого» и «глухого» рядов этого элемента t/d, а также об объединении партикул, несмотря на различия вокалического сопровождения консонанта. А именно:

• считать ли партикулы do, da, dy, de альтернантами объединяющей их d или отдельными примарными для славянского пространства партикулами?

• считать ли to, tъ, ti, te параллельным рядом к этому звонкому ряду – и тогда необходимо объединение более глубокое?

В нашей работе, посвященной исключительно славянским данным, ответ на оба вопроса будет отрицательным. А именно: первую цепочку мы не объединяем и считаем все ее компоненты отдельными партикулами, так как у каждой такой партикулы деривативная семантика различается.

Поэтому признание или непризнание t/d единой партикулой выходит за пределы славянской общности и потому вопрос об этом в рамках настоящей главы решаться не может.

Данные ЭССЯ 1975:

Концепция авторов состоит в том, что это «служебное слово, широко распространенное в функции союза, вводящего разные глагольные формы. Крайний результат эволюции – функции частицы, например утвердительное ’да’. Восходит к и. – е. указ. местоим. *do-, вар. *to-. Такая этимология, принятая большинством исследователей, подтверждается однотипностью контекстов слав. Da + гл. и слав. Ta + гл.». Это функциональное сходство, между тем, не может быть свидетельством «крайности» эволюции к частице, а может быть свидетельством как раз обратного.

4. Не менее известной и обсуждаемой (см. выше) на самых ранних этапах индоевропейского языкового развития является партикула е.

Как и все общеславянские партикулы, она выступает в примарной функции как междометие, как частица и как союз. Данные [Etim. slov. 1980]:

• см. в русском (междометие): Э, да тут полно работы!; Э, – сказали мы с Петром Ивановичем. Белорусский: Э, дазвольте, я расскажу. Сербский: Е, моj синко, знам jа за них. Болгарский: Е, голяма работа и т. д.

В употреблении этой партикулы как междометия существует много смысловых оттенков:

демонстратива. См. болгарский: Е го! (’вот он’); Е хлеб и вода и т. д.

ассертива. См. сербо-хорватский: Ти си из Дубровника? Е госпо!

• е имеет и концессивное,

• и каузативное значение.

Эта партикула имеет множество дериватов: русские э-то, э-ва, э-кий и др., старославянское єсє, єда, єй, словенское eno и т. д. Она выступает в вариантах he, he, hy и под.

Фонетическим вариантом ее является огубленное о с возможным прикрытием в. Поэтому русское это равно при пересчете русскому же вот, на что уже давно обращено внимание лингвистов.

Напоминаем, что именно это е компаративисты видят в аугменте греческого имперфекта и аориста и во многих образованиях ранееиндоевропейского периода. Именно об этом е мы писали в главе первой как об инициальном элементе интродуктивной цепочки, к которой восходит наше я.