Непечатные пряники

За дверью, обитой еще советским дерматином, сквозь дыры в котором торчала коричневая от старости вата, находились, кроме нескольких гостиничных номеров, парикмахерская «Мечта», местное отделение «Ростехинвентаризации», нотариус и пункт выдачи полисов. Внутри, в холле, рядом с современным телефоном-автоматом висел на стене еще один – древний и угловатый, с диском и давно умершей трубкой на витом шнуре. На другой стене висела репродукция «Утра в сосновом лесу», на которой давно состарившиеся медведи лежали у поваленной сосны и не шевелились. Холл второго этажа украшали обои с лебедями и стоящая на подоконнике пятилитровая кухонная кастрюля с растением фикус. На боку кастрюли масляной белой краской было написано «Окурки в горшке не тушить!». Из кранов в гостинице текла ледяная и такая железная вода, что струйку можно было бы отклонить магнитом, если бы я его догадался взять с собой. Из удобств постояльцам предоставлялись электрические чайники, советские трюмо с одной зеркальной створкой, нескрипучие полы и тишина за окном. Тишина в Солигаличе такая, что обычные наручные часы, тиканье которых в столице не услышишь и со слуховым аппаратом, можно легко услышать невооруженным ухом. Впрочем, тишина предоставлялась лишь на время. Часам к девяти вечера в бар «Ручеек», расположенный напротив гостиницы, сошлись и съехались его завсегдатаи и не могли разойтись, разъехаться или хотя бы расползтись без помощи полиции и полицейской собаки до четырех утра.

Князь Федор Семенович

Оставим, однако, и гостиницу, и бар «Ручеек» с его шумными завсегдатаями и переместимся в те далекие времена, когда на их месте шумели вековые сосны и дубы. Дата основания Солигалича известна точно – 5 мая 1335 года. Эта дата написана в летописи солигаличского Воскресенского монастыря. Основан он был галицким князем Федором Семеновичем. Около трети капитального труда замечательного советского историка науки и солигаличанина Н. А. Фигуровского «Очерки истории Солигалича» посвящено вопросу, был ли на самом деле галицкий князь Федор Семенович. С одной стороны, был не только он, но даже и родной брат его Андрей, с которым Федор Семенович без устали враждовал, а с другой, по версии директора солигаличского музея… Федором Семеновичем звали боярина Морозова, одного из тех Морозовых, которые заведовали солеварением в Галицком княжестве. Просто его решили уважить монахи солигаличского Воскресенского монастыря и написали в своей летописи его имя и отчество. Их можно понять. На самом деле версий этих еще больше, чем списков с «Воскресенского летописца», которых на сегодняшний день существует не меньше восьми. Жаль, оригинал летописи так и не нашли. Одну из первых копий «Воскресенского летописца» сделали для Карамзина в те поры, когда он работал над «Историей государства Российского». Николай Михайлович летопись почитал, почитал… и сказал, что все это новая сказка. И князей таких не было, и в других летописях они-де не упоминаются. Правду говоря, все эти разборки между историками и архивистами могут завести наш рассказ в болото, а этих болот вокруг Солигалича…

Так или иначе, человек, похожий на галицкого князя и по имени Федор Семенович, приказал расчистить место в дремучем лесу в ста километрах севернее Галича и на этом месте заложить церковь Воскресения Христова, от которой пошел Воскресенский монастырь, от которого, в свою очередь, пошел поселок Соль, от которого пошел и до сей поры идет город Солигалич8. Легендарный Федор Семенович переселил из галичских вотчин и приписал к Воскресенскому монастырю самых обычных, нелегендарных крестьян, которые основали деревни и села, многие из которых существуют и по сей день. Тут надобно сказать, что в самом начале своего существования Солигалич назывался Солью Галичской9.

Соль в этих краях добывали еще с незапамятных времен. Бурили глубокие колодцы, бадьями поднимали из них рассол, который наливали в большие железные сковороды, разводили под ними огонь и вываривали соль10. Потому-то и на гербе Солигалича нарисованы три кучки соли. Потому-то и к концу XVIII века в окрестностях Солигалича повырубили не только дремучие леса, но и те, которые только собирались стать дремучими, но не успели.