Непечатные пряники

В Осташкове есть и еще один военный завод под названием «Луч». Выпускает он не лучи боевого применения, как можно было бы подумать, а отличные танковые шлемофоны. Между прочим, единственный завод такого рода в России и странах ближнего зарубежья. Кроме кожевенного, гироскопического и шлемофонного заводов в городе есть еще швейная фабрика, маслозавод, рыбный завод «Селигер» и… все. Все, что не обувные кожи, гироскопы, шлемофоны, не швейная фабрика, не маслозавод, не сам Осташков, есть озеро Селигер с бесчисленными островами и еще более бесчисленными туристами под каждым кустом на суше и под каждой кувшинкой в воде. В городе такое количество приезжих рыбаков, что лавки по продаже мотыля, опарыша и живца работают круглосуточно. На вопрос «Клюет?» вам ответит не только любой осташ или осташиха, но даже и грудной ребенок губами, на которых не обсохло молоко, прочмокает: «Клевало, пока ты не пришел». Даже галки и вороны, сидящие на набережной, нет-нет да и каркнут московскому пижону с навороченным спиннингом из углепластика, что судака или щуку надо ловить на живца, а не на манку. На манку можно поймать только пенсионера или, если повезет, подлещика.

Но не только рыбалкой знаменит Селигер. Если сесть на кораблик, отходящий от пристани речного вокзала, или нанять недорого моторную лодку[68], то через каких-нибудь пятнадцать или двадцать минут путешествия по воде и облакам можно увидеть, как из озера вырастают золотые купола церквей и колоколен Ниловой пустыни, расположенной на острове Столобный. Можно, конечно, причалить к мосту, который соединяет остров с материком, и броситься, как и все, покупать копченого угря, судака, сувенирные пивные кружки с надписью «Нилова пустынь», потом лезть на высоченную колокольню Богоявленского собора и оттуда смотреть на прекрасный Селигер, на острова, заросшие соснами, на рыбные садки, на букашечных паломников, вползающих в монастырь… а можно найти пилота пришвартованного к берегу гидромотодельтаплана, заплатить ему две тысячи рублей, надеть спасательный жилет, шлем, взять в руки фотоаппарат и взлететь. На высоте птичьего полета, собравшись с духом, оторвать сначала правую руку от какой-то трубки, в которую она вцепилась, потом левую от другой трубки, нажать на кнопку, потом еще нажать, быстро схватиться за спасительные трубки руками и вдруг заметить, что крышечку с объектива не снял. После этого еще раз оторвать обе руки от трубок, снять крышечку, посмотреть в видоискатель и понять, что эту красоту сфотографировать невозможно, да и незачем. И захочешь забыть, а не получится.

Июнь 2014

Библиография

Иванов В. Ф. Между кривичами и словенами. Селигерский край в Средневековье. Осташков в Смутное время. Осташков, 2011. 60 с.

Селигер – родина Л. Ф. Магницкого, первого выдающегося русского учителя. Старица, 2011. 80 с.

Иванов В. Ф. Названия улиц Осташкова. Старица, 2009. 80 с.

«ЦВЕТОК ЗАСОХШИЙ, БЕЗУХАННЫЙ…» Берново

В Берново, в усадьбу друзей Пушкина Вульфов, в которой несколько раз гостил Александр Сергеевич, я ехал из Старицы. По пути остановился в селе Красном, чтобы посмотреть на точную копию петербургской Чесменской Спасо-Преображенской церкви. Копия эта, построенная в 1790 году на средства помещицы Агафоклеи Александровны Полторацкой, к Пушкину не имеет никакого отношения, а просто очень хороша собой, хотя… У Агафоклеи Александровны был сын, Александр Маркович, который тоже никакого отношения к Пушкину не имел, а вот его сын, Александр Александрович, подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка, уже дослужился до звания двоюродного брата Анны Петровны Керн, от которой до Александра Сергеевича всего двадцать четыре короткие известные каждому строчки[69].

Копия оказалась выкрашенной свежей красной краской и побеленной. В ней шла воскресная служба. Перед дверьми храма стояли две пары детских санок. Полная старушка в вязаном берете старинного советского фасона разрешила подняться на колокольню всего за полсотни рублей, но строго предупредила, чтобы в колокола звонить я даже и не думал. Я и не думал. Поднялся по узкой винтовой лестнице, загаженной голубями, обтер плечами и рюкзаком за спиной побелку со стен, сфотографировал из небольшого стрельчатого окна без стекол белые поля, черные крыши, черные деревья и черных ворон на черных ветках, спустился вниз, долго вытирал о снег ботинки, испачканные голубиным пометом, сел в машину и поехал в Берново.