Непередаваемые прелести советской Прибалтики (сборник)

– Да! Тыщами!.. Свои народные песни. А наши-то: «Чой-то они так сплочённо поют? Что их так сплачивает-то – без партии и правительства?». Празднуете? Ну, празднуйте-празднуйте… А мы вам – усиление нарядов дежурной службы, активизация работы с агентурой, пропаганда среди лояльного населения, выявление активистов и профилактика с неопределившимися!.. И был праздник-то национальный, а тут глядь – он уж националистический!!! Сами же наговняли, теперь сами же и расхлёбываем!..

– Тихо, Лёх!.. – заговорил я отчего-то хриплым шёпотом, – Бойцы услышат. Не дай Бог, стуканёт кто…

– Кому? Юрке? Или он кому? Из своих партагеноссе? Не смеши. Юрка не дурней нас с тобой, и сам всё отлично понимает. Мне иногда кажется, что даже лучше и больше, чем мы с тобой. Ну, уж больше, чем я – точно. Не, мне с замполитом повезло. Были б все замполиты такими, может, такого бардака-то и не было бы! А за бойцов ты не переживай – тот же Юрка им в понедельник, на политзанятиях, мозги вправит и, если надо, всё, что я тут накосорезил, подрихтует и согласует с мудрой национальной политикой партии. Не, вот, Серёг, ты скажи, почему они Лиго до сих пор празднуют, а мы Купалу – нет? Почему?

– Ну, почему-почему?

– Да потому что у нас великая октябрьская социалистическая революция аж в семнадцатом годе была, а у них – в сороковом, типа!.. А на деле-то и вообще в сорок пятом. Потому что у нас гражданская война в двадцать втором закончилась, а у них – в середине пятидесятых. Потому что у нас после Иосифа Виссарионовича уж повыходили все, а у них только-только сажать закончили. Вернулись мы в сорок пятом и чуть не треть тут пересажали, перестреляли да выслали. И понеслась – до середины пятидесятых по лесам шарится!.. Мы за ними, они от нас, мы за ними, они от нас… Стало быть, последние-то, которых в середине пятидесятых посадили, вот в эти-то три-четыре-пять лет и повозвращались уже. И сейчас сидят те сидельцы там, внизу у костров, и празднуют… Они празднуют, а мы тремя караулами на них пялимся – два с лесу, из кустов, а один – с моря огонёчками светит. Да ещё и ракетками постреливаем: мол, празднуйте, но не очень-то – под контролем всё. И о чём сейчас тот сиделец молодой поросли там рассказывает, о чём вспоминает? На бранд-вахтенные огонёчки-то любуясь? Лагерные вышки он там сейчас вспоминает! И о них, поди, и рассказывает!..

– Слушай, а чё ты за них аж испереживался-то весь?

– Я? За них?!! Да мне насрать на них!!! Меня наша тупость бесит. Взять хотя бы Лиго эту. При царе-батюшке, при немцах… Тех ещё, довоенных. При айсаргах своих они…

Айсарг резко встал и развернулся к нам, ожидая продолжения.

– Тихо-тихо, Айсарг. Сидеть, – торопливо проговорил Лёха и, увидев мою удивлённую рожу, радостно заржал, – Во эффект!!! Сколько раз уж видел, а привыкнуть никак не могу!..

– А-а… А кто это?

– Да были тут. Типа, добровольные воинские формирования. До войны ещё. Как сейчас говорят, в буржуазной Латвии. С точки зрения боеспособности – нули полные. Этакий ДОСААФ при павлиньих мундирчиках. Ну, оно всегда так – чем беспомощнее армия, тем опереточней мундирчик. Но они их тут дюже уважают. А в последнее время что-то опять вспоминать кинулись – видать, не один из сидельцев из них будет.

– Ну, и как они… на него-то реагируют? – я глазами указал на пса.

– Некоторые – как ты. Меньшинство. Большинство – сдержано улыбаются. Недо-о-обро так. А как узнают, что у него девять задержаний, да два ножевых – оттаивают. Бравый в их понимании пёс-то получается – настоящий айсарг! – хохотнул Лёха, и тут же поспешно прибавил, – Сидеть, Айсарг, сидеть! Нормально всё.

Я тоже посмотрел на Айсарга новыми глазами, а Лёха, между тем, продолжил:

– Так во-о-от… И гуляли они тогда Лиго эту неделю. Не-де-лю! – раздельно, по слогам провозгласил он, отбивая себе ритм ребром ладони, – А мы пришли? На выходные выпадает – гуляй себе! А нет – перетопчешься.

– Что им, праздников мало, что ли?

– Да не в этом дело! Они и сейчас-то после Лиго до сентября отойти не могут и толком-то ни хрена и не делают!.. Свой был праздник-то, народный. Говорю ж – самый для них важный в году. Пивка выпить, искупаться, через костёр сигануть. Песни свои хором попеть… Народные. Всего и делов-то. А нам в каждой их песне «Хорст Вессель» чудится!!! – Лёха чуть покосился в мою сторону и пояснил, – Гимн такой… нацистский. Айсарги эти… – псу надоели без нужды понукания и он, спрыгнув с камней, улёгся у Алексея в ногах, высоко подняв морду. Лёха потрепал его между ушей и продолжил, – Так вот они, айсарги эти, и составили костяк латышского батальона, вошедшего в легион СС. Это как немцы пришли. А как ушли – всем гуртом в леса подались. Но местные их от немцев здо-о-орово отличают – они у них чуть ли не народные повстанцы и национальные герои получаются! Борцы за свободу Латвии от нацистов и коммунистов!.. А творили-то что!!! В эсэсовской же форме. А-а, да ты знаешь, поди… То же самое, – Лёшка надолго замолчал, уставившись на горизонт.

Глава вторая. Дружба народов