Неписанная любовь

Элли:В общем, он обнял меня и, похоже, собирался поцеловать.

Уиллоу:Эй, эй, эй. Ты пропустила все самое интересное.

Элли:Например?

Уиллоу:Ты потрогала его?

Элли:Нет!

Уиллоу:Я разочарована в тебе.

Элли:Я почувствовала его…

Она посылает три эмодзи баклажана перед очередным сообщением.

Уиллоу:Он был твердым? Пожалуйста, скажи «да».

Температура моего тела подскакивает, а сердце колотится в груди при воспоминании о том, как он был возбужден.

Элли:Я не буду отвечать на этот вопрос.

Уиллоу:Значит, был! Приятно слышать.

Элли:Я вдруг слишком устала, чтобы переписываться… Поговорим позже.

Уиллоу:Подожди! Не оставляй меня на произвол судьбы!

Когда я не отвечаю сразу, Уиллоу прибегает к угрозам.

Уиллоу:Расскажи мне, что было дальше, иначе…

Элли:Ничего не было. Сначала я вырвалась из его объятий, а потом он отпустил меня и поспешно ушел.

Уиллоу:Никаких речей о том, что он хочет тебя, но не может получить?

Элли:Нет.

Уиллоу:Ну, это неприкольно.

Расскажи мне об этом. Со стоном я набираю еще одно сообщение.

Элли:Как мне завтра смотреть ему в глаза?

Уиллоу:Это он почти поцеловал тебя, так что это его проблема, а не твоя.

Мне кажется, что это проблемы нас обоих, потому что если раньше мы могли отрицать нашу химию, то теперь я не уверена, что это возможно.

По крайней мере, для меня.

После вчерашнего инцидента в джакузи, думаю, мне лучше провести воскресенье в одиночестве, пока Рафаэль и Нико отправятся на глубоководную рыбалку. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и обдумать свой следующий шаг, но, к сожалению, Нико не позволяет мне избегать его отца.

— Но я хочу, чтобы ты поехала, — он хватает меня за руку и пытается вытащить из постели. Несмотря на свой рост, ему едва удается поднять меня.

— Я хочу выспаться, — застонала я, прежде чем набросить подушку на голову.

— Но ты уже проснулась!

Мне трудно бороться с этой логикой, поэтому я переворачиваюсь и притворяюсь мертвой.

— Что происходит? — глубокий голос Рафаэля прорывается сквозь мольбы Нико.

— Элли отказывается вставать с кровати.

— Почему?

— Она говорит, что хочет спать дома.

— Значит, нас таких двое.

— Papi (Папа), — говорит он со стоном.

— Если она не хочет идти…

Очевидно, что он не хочет, и это только усиливает мое смущение из-за прошлой ночи.

— Ты должна пойти! — Нико срывает подушку с моей головы, заставляя меня смотреть в глубокие карие глаза его отца. В те самые глаза, в которые я смотрела прошлой ночью, когда он крепко прижимал меня к своей груди, глядя на меня так, будто я имела значение.

Как будто я была его.

Взгляд Рафаэля опускается к моим губам. Взгляд мимолетный, но ощущение такое, будто он дернул за невидимую ниточку, обвивающую мое сердце.

Что-то изменилось между нами прошлой ночью. Энергия стала другой. Электрической. Опасной.

Кровь приливает к моей нижней половине тела — это еще одна причина, по которой мне нужно держаться подальше и взять себя в руки. Мне нужно побыть в одиночестве и переоценить нашу ситуацию, пока я не вспомню, зачем я здесь и что могу потерять, если позволю себе поддаться желанию.

Я рискую не только работой, но и отношениями с Нико, потому что Рафаэль ни за что на свете не позволит мне продолжать работать на него, если мы когда-нибудь перейдем эту черту. На его месте я бы так и поступила, а значит, мне нужно взять себя в руки и сосредоточиться на том, зачем я вообще приехала в этот отпуск.

Чтобы помочь Нико совершить путешествие всей жизни.

Нико показывает на меня.

— Скажи ей, что она должна поехать с нами.

Я молча прошу Рафаэля не обращать внимания на сына, но этот ублюдок делает вид, что не замечает этого.

— Эль.

Опять он произносит прозвище, от которого у меня замирает сердце. Глупо, конечно, что одно слово так влияет на мое сердце, но меня задевает не оно само.

А тот факт, что Рафаэль вообще дал мне прозвище, которое принадлежит исключительно ему.

— О. Эль! Мне нравится, — Нико хлопает в ладоши.

Рафаэль бросает взгляд на сына.

— Это мое прозвище.

Нико закатывает глаза.

— Значит, я не могу так ее называть?

— Рад, что ты понял.

Я проглатываю смех, а Нико смотрит на него, выглядя еще более смущенным, чем раньше.