Неписанная любовь

Боже мой.

После года попыток и неудач найти кого-то, кто будет представлять мои интересы, я наконец-то накажу Аву за то, что она сделала со мной. Мне даже не важно, выиграю ли я мировое соглашение или докажу, что помогала писать ее песни.

Я просто хочу получить шанс побороться.

Я даже не понимаю, что встреча закончилась, пока Рафаэль не выключает компьютер, пообещав, что я отвечу на письмо адвоката как можно скорее.

— Эль? — он машет рукой перед моим лицом.

Я несколько раз моргаю.

— Да?

— Спасибо, что позволила мне присоединиться к тебе.

Я поднимаю на него глаза.

— Не знаю, смогла бы я сделать это без тебя.

— Смогла бы. Я в этом не сомневаюсь, но я рад, что ты все равно хотела, чтобы я был здесь.

Мое сердце грозит выскочить прямо из груди.

— Я была готова сорваться, пока ты не пришел.

— Но ты держала себя в руках. Все, что я сделал, — это взял тебя за руку.

Он сделал нечто большее, и мы оба это знаем.

Он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Ава приняла твою доброту и молчание за слабость, и я жду не дождусь, когда ты докажешь, что она ошибается.

— А как же Дариус?

— Не беспокойся о нем, — я уже видела такие улыбки, как у Рафаэля, и они всегда предвещают беду.

Рафаэль сказал, чтобы я немного отдохнула после встречи, и я так и планировала сделать, но потом меня посетило вдохновение закончить песню, над которой я работала для Коула. После всего, что он для меня сделал, я хочу дать ему что-то взамен.

Я направляю свою прежнюю грусть в новую песню. Это не та песня, над которой я работала изначально, и не та, что была вдохновлена Рафаэлем, но слова, кажется, льются из меня без малейших признаков остановки.

Я орденоносный солдат, выигравший войну с жизнью.

Собирал бесконечные шрамы, как медали за отвагу.

Пока мое тело не стало символом моей борьбы.

Вскоре появляется мелодия, и через несколько часов у меня уже есть готовая песня. Это первая песня, которую я закончила с тех пор, как Ава предала меня, и поэтому она занимает особое место в моем сердце.

Вполне уместно, ведь она похожа на ту, которую она у меня украла, но только лучше.

Если Коул не захочет ее петь, я ничуть не обижусь, но, по крайней мере, это доказывает, что я все еще умею писать песни.

Я кладу телефон на журнальный столик и записываю себя, поющую и играющую на гитаре. Это занимает несколько попыток, в основном потому, что я меняю некоторые формулировки и меняю несколько аккордов то тут, то там, но как только я закончила, я отправляю запись Коулу и надеюсь на лучшее.

Элли: Спасибо за все, что ты сделал, чтобы помочь мне прийти к этому моменту. Не уверена, что без тебя я бы набралась смелости и поговорила бы с адвокатом.

Я принимаю душ, бреюсь и сушу волосы феном. Занятие своими мыслями снимает волнение, и к тому времени, когда через тридцать минут зазвонил телефон, я была скорее взволнована, чем нервозна.

Коул: Я же говорил. Мне нравится смотреть, как побеждают хорошие люди.

Он ничего не говорит о песне, и мои мысли начинают крутиться в голове.

Неужели она не понравилась ему настолько, что он даже не хочет это комментировать?

Может, она ему понравилась, но не настолько, чтобы спеть ее?

Так много мыслей, чтобы написать целый альбом.

Мое сердце замирает с каждой негативной мыслью, но возвращается к жизни при следующем сообщении.

Коул:Я знаю, мы договорились, что ты напишешь только одну песню, но я передумал.

О нет. Это звучит не очень хорошо.

Коул: Как ты смотришь на то, чтобы попробовать написать целый альбом?

Я кричу так громко, что Нико и Рафаэль вбегают в мою комнату.

— Что случилось? — спрашивает Рафаэль, пока Нико демонстрирует боевую стойку, которой он научился на своем единственном занятии по тхэквондо.

— Извините. Я просто разволновалась.

Нико выходит из комнаты колесом, а Рафаэль еще раз осматривает меня.

— Ты в порядке?

Я киваю.

— Что случилось?

— Коулу понравилась моя новая песня.

Его улыбка маленькая, но искренняя.

— Ты уже закончила ее?

— Да. И он хочет, чтобы я написала еще!

На его лице появляется выражение, но я не могу понять, что оно означает.

— Я знал, что ему понравится все, что ты напишешь.

— Как?

— Потому что он может быть раздражительным, но он не дурак.

— Я… — мой телефон гудит от входящего звонка. — Я должна ответить.

Рафаэль закрывает за собой дверь. После его ухода в воздухе остается легкое давление, но я решаю обратить на это внимание позже.