Непобедимая и легендарная

Но для начала нужно будет разобраться, кто тут такой умный, который все никак не может успокоиться после разгона петлюровского балагана. Да и с местными большевиками тоже стоит всерьез поговорить – как дошли они до жизни такой. У них тут прямо в центре города малороссов натравливают на русских, а они и ухом не ведут. Что это – глупость или измена?

При последних словах майора Османова комиссар Анатолий Железняков слегка поморщился, но возражать не стал. Действительно, на их долгом пути после выступления из Киева попадались такие, с позволения сказать, товарищи, что трудно было даже понять – от кого больше вреда – от таких услужливых дураков или откровенной контры.

Адмирал Пилкин хотел еще что-то сказать, но тут войсковой старшина Филипп Миронов посмотрел на майора Османова и коротко сказал:

– Пора, Мехмед Ибрагимович!

Османов кивнул, и войсковой старшина, подняв руку, скомандовал:

– Казаки, вперед, рысью марш-марш!

Хлопцы Махно и казаки Миронова почти одновременно появились на противоположных концах центральной площади Мелитополя, превратив ее в мышеловку. Конные отжали в сторону зевак и активных участников митинга прямо к стене городской управы. Кто-то возмущенно закричал, где-то пронзительно заверещала испуганная дамочка. Толпа, быстро придя в себя, стала дружно напирать на жиденькую цепь конных.

Майор Османов поднял вверх руку и громким командным голосом произнес:

– Граждане митингующие, сохраняйте спокойствие и порядок. Мы бойцы Красной гвардии. Попрошу всех присутствующих оставаться на своих местах. Обещаю, что после проверки все случайные свидетели будут немедленно отпущены домой.

Толпа несколько успокоилась. Через оцепление к Османову протолкался молодой человек, одетый в солдатскую шинель с красным бантом на груди и студенческую фуражку.

– Товарищи, – сказал он, – я Пахомов Николай Иванович, председатель Мелитопольского комитета РСДРП.

– А к какой фракции вы принадлежите, товарищ Пахомов? – спросил Османов, ловко спрыгнув с коня. – Похоже, что вы, Николай Иванович, все еще так и не определились, к кому примкнуть – к большевиками или меньшевиками?

Пахомов побледнел и судорожно сглотнул слюну. Пока он думал, как ответить на заданный ему вопрос, к ним тихо подошли спешившиеся Анатолий Железняков, Нестор Махно и Семен Каретник.

– Товарищи… – наконец собрался с мыслями Пахомов, – вы не подумайте чего – конечно же я за большевиков, можете не сомневаться.

– Ладно, товарищ Пахомов, этот вопрос мы обсудим позднее, – сказал Османов, доставая подписанный Сталиным мандат. – Пока же я представлюсь: Османов Мехмед Ибрагимович, полномочный представитель Совнаркома. Вот мои документы. Как видите, они подписаны лично председателем Совнаркома товарищем Сталиным.

– А вот наш комиссар, – он кивнул на Железнякова, – он тоже бывший, хотя и анархист. С вами, собственно, разговор будет позже. Вы подумайте пока – как вы будете объяснять такой вот нонсенс – в центре города народ агитирует националист, призывающий к отделению от Советской России части ее территории, а большевик, олицетворяющий правящую в стране партию, стоит, все это слушает и молчит как рыба. Ладно, это все потом, а пока помогите нам разобраться – кто есть кто на этой площади. Вы ведь знакомы с теми, кто здесь находится. Кто из них местный, а кто пришлый?

– Я все понял, товарищ Османов, – немного приободрившись, ответил Пахомов и тут же, не удержавшись, спросил: – А вы будете устанавливать у нас советскую власть?

– Я же сказал – об этом позже, – ответил Османов, – а сейчас подойдите к нашим людям и помогите им отсортировать задержанных.

Минут через пятнадцать на центральной площади у стены городской управы остались только четверо, остальной народ, включая торговок с лотками, перебрался на противоположную сторону площади и боязливо наблюдал оттуда за происходящим. Как говорится – охота пуще неволи.

Трое из задержанных были обычными городскими недоумками, у которых в голове всего два желания – выпить горилки и задрать юбку какой-нибудь девице. А вот четвертый – тот, который совсем недавно витийствовал на площади, был не похож на своих товарищей. Это был мужчина интеллигентного вида с крупным носом, сардонической складкой у рта и злобными глазами под нависающими бровями.

– Это, – сказал Османову уже освоившийся и почувствовавший себя какой-никакой, а властью Пахомов, указывая на носатого, – Дмитрий Донцов, наш главный самостийщик, сын местного купца-богатея, правда, ныне уже покойного. Появился он тут недавно и сразу же начал мутить воду.

– Интересно, – тихо сказал Османов. Потом, повернувшись к Махно, сказал: – Нестор Иванович, ты у нас тут советская власть. И хотя это не ваш уезд, но власть все же в Мелитополе тоже народная, и ты ее должен защищать вот от таких пакостников. Я попрошу, чтобы твои хлопцы побеседовали с этим вот господином, – Османов указал на Донцова, – и разузнали – откуда он тут взялся, и что ему велели делать его хозяева. Да, и пусть его приведут сюда – хочу на него посмотреть поближе. Любопытный экземпляр националиста, скажу я вам…