Непобедимое солнце

– Я понимаю, звучит странно… Но это как… Вот представь, что на разных машинах стоит один и тот же атомный мотор. Сам по себе он бесконечной силы. Но на каждой машине установлен свой ограничитель мощности. У некоторых машин мощность совсем низкая, и это дешевые малолитражки. А у других ограничителя нет, и это гоночные суперкары. Люди, звери и эоны сделаны из одного и того же, понимаешь? Вернее, мы ни из чего не сделаны, а все сделано из нас. Просто у людей такая роль. И если ты правильно все понимаешь, тебя ничего не печалит. Наоборот, весело…

– Прямо обхохочешься. А ты уверена, что Элагабал хотел все закончить?

Она кивнула.

– Почему? У него же все было хорошо. Император Рима. Неужели ему не нравилось?

– Нравилось, – ответила Наоми. – Но он видел, что будет потом. Когда Мировая душа освободится. Когда она разъединится с материей и мир кончится.

– Ты уверена, что мир может кончиться?

– Да. Элагабал почти это сделал. Ему не хватило нескольких шагов.

– И ты тоже знаешь, как это сделать?

Она улыбнулась. Но мне почему-то не понравилось выражение ее лица.

– И что тогда будет?

– Ты сама знаешь, – ответила Наоми. – Высвободится мировая душа.

– Я знаю, – сказала я, – но не понимаю. Тебе понятно, что это значит?

Наоми кивнула.

– Что при этом произойдет?

– Ничего, – ответила она. – Ничего такого, о чем можно рассказать. Чтобы что-то происходило, эонам как раз и нужна материя. Все происходит именно с ней. С душой ничего произойти не может. Если душа высвободится, цирк закроется. Вот как тело умирает без души – умрет и вся Вселенная. Материю никто не будет видеть и чувствовать. Поэтому ее больше не будет, понимаешь?

– А что случится с Мировой душой? Ты тоже видела?

– Видела, – сказала она. – Это ни на что не похоже. Из того, что я знаю. И Элагабал тоже ни с чем не мог сравнить. Не мог даже никому объяснить.

– А ты можешь это описать? Там темно? Светло?

Наоми засмеялась.

– Нет. Там не темно. Там вообще нет никакого «там». Знаешь, я провела пять дней в интернете, пытаясь найти хоть какое-то описание. И только на реддите в одном обсуждении мелькнуло что-то близкое. Не то чтобы это давало представление. Но здесь хотя бы ни одно слово не врет…

Она вынула телефон, потыкала в экран и прочла:

– «Бесформенное совершенство по ту сторону всякого опыта». Вот. Не знаю, про что это, но похоже. И оно не темное. Это я уже от себя. В смысле, не чернота, где ничего нет.

– Бесформенное совершенство по ту сторону всякого опыта, – повторила я. – Наверно, такое же состояние, как у этого шотландского хрена в инвалидном кресле.

– Какого хрена?

– У гостиницы. Не помнишь?

– Я не заметила.

– Когда туда попадаешь, тебе хорошо?

– Ты туда не попадаешь, – сказала она. – Тебя там нет.

– А в медитации туда можно заглянуть?

– Не знаю, – ответила Наоми. – Никогда не медитировала. Только делала пилатес.

– Ладно, а где лучше? Здесь или там?

– Элагабал тоже задавался этим вопросом, – сказала Наоми. – И решил, что быть римским императором намного хуже. А я просто кубинская шлюха. Понимаешь?

– Ты не шлюха. Ты… Чудесная и удивительная. Очень умная. И красивая. И образованная. Изучаешь архитектуру. Знаешь про фаюмские портреты. Ты офигенная.

– Спасибо, – сказала Наоми.

– Ты хочешь все закончить? Весь этот мир?

Мне даже не верилось, что мы всерьез обсуждаем эту тему.

– Я не знаю, – ответила Наоми. – Правда.

– А если все закончится, мы там окажемся все? Все люди?

– Там никого не будет, – ответила Наоми. – Люди могут быть только здесь. Но для нас лучше, чтобы не было ни нас, ни этого здесь. Совершенно точно.

– Ты хоть понимаешь, как это звучит?

– Понимаю, – кивнула Наоми. – Глупо. Но что я могу сделать, если это правда? Лучше тогда не спрашивай.

– Я где-то читала про древнегреческого философа, – сказала я, – учившего, что любому человеку, попавшему в наш мир, лучше всего немедленно покончить самоубийством. Многие ему верили.

– А сам он что?

– Сам он этого не делал. А когда его спрашивали почему, отвечал так: должен же кто-то здесь задержаться, чтобы указывать заблудшим душам дорогу… Стоять, образно говоря, с лампой на зловещем берегу… Чисто из гуманизма.

– Я никому не указывают дорогу, – сказала Наоми. – Я вообще не философствую. А просто делаю то, что приходится. То, что заставляет жизнь. И так с самого рождения до сегодняшнего дня… Ты меня сама нашла, между прочим. Я тебя об этом не просила.

– И очень рада, что нашла, – сказала я и поцеловала ее.

– There you go again [66], – ответила она.

Это была правда.

Эмодзи двух ослепительно красивых блондинок занятых этим как будто в последний раз причем как минимум одна из них отгоняет навязчивые мысли о том что все это действительно в последний раз.png

38

На Тенерифе мы попали неприлично быстро. Это был самый короткий перелет в моей жизни – на такие расстояния нормальные люди ездят на метро.