Непобедимые

Скобелев сел, подвинул к себе большую фарфоровую кружку с ароматным черным чаем, подул на напиток и сделал глоток. Потом вытащил из портфеля папку с документами по операции и стал раскладывать их на столе.

* * *

Небольшая пластиковая коробка легла на стол прямо на линялую хлопчатобумажную скатерть с аляповатым рисунком. В принципе, ничего особенного с виду в этой коробке не было — плоская, толщиной сантиметров шесть, длиной сорок и шириной в двадцать. Сделана из черного матового пластика, с парой защелок на передней стенке. Очень бытовая штука, если честно. Нипочем не подумаешь, что ее содержимое стоит очень больших денег.

Строго говоря, у того, что находилось внутри, цены не было вообще. На самом деле цена есть абсолютно у каждой вещи, и она составляет ровно столько, сколько готов заплатить потенциальный покупатель. Так что даже у «Моны Лизы», уникальной картины, шедевра мировой живописи, есть вполне конкретная стоимость. Только пока что ее никто не произносил вслух. Возможно, когда-нибудь это случится. И тогда в газетах напишут что-то вроде: «Шедевр мировой живописи продан на аукционе «Кристи» за пятьсот миллионов евро».

С реалистичной точки зрения черная коробочка на столе стоила два миллиона долларов. Тоже впечатляющая цифра, особенно для простого обывателя, который всю свою сознательную жизнь оперировал цифрами, меньшими на порядки, кто иногда едва сводил концы с концами, не каждый день ел досыта и одевался только в секонд-хенде, покупая там отнюдь не самые лучшие вещи.

Человек сидел на продавленном диване и испуганно смотрел на стол. Ему казалось невероятным, что у него хватило смелости и наглости заключить сделку, а потом вынести из лаборатории эту коробку вместе с содержимым, а также всю документацию. Кстати, документация как раз стоила две трети суммы, потому что без нее та печатная плата с множеством элементов, которая лежала в коробке, заметно теряла в цене. Когда речь заходит о высоких технологиях, это надо помнить: важен не только сам предмет. Ничуть не менее важно, чтобы ему сопутствовала как можно более подробная сопроводительная документация. Потому что иначе изучение образца в лабораториях займет непозволительно много времени. Мало того, будет опасность этот самый образец угробить неправильным обращением.

Сегодня предстояла встреча с покупателем, которой человек очень боялся. До сих пор общение с заказчиком изделия проходило через Интернет. А вот сегодня предстоял очный разговор с передачей денег. И человек опасался этого разговора. Его воображение как-то вдруг понеслось с места в карьер и припомнило все просмотренные им фильмы и прочитанные книги, тематика которых так или иначе касалась торговли государственными секретами. К сожалению, слишком многие из этих произведений заканчивались трагично для продавцов.

Но отступать было поздно, и это человек тоже понимал. И потому, чтобы хоть как-то отогнать липкий страх, он заставил себя отвести глаза от коробки на столе, подняться и пройти на кухню. В пожилом, чуть заржавленном снизу холодильнике стояла початая бутылка дешевого коньяка: водку хозяин квартиры не пил, полагая, что это удел людей низкого уровня.

Налив себе до половины в пыльный бокал, испещренный отпечатками пальцев, человек одним большим глотком заглотил коньяк. В таких случаях принято писать, что «бархатное пламя прокатилось по его пищеводу». Или еще какую-нибудь приличествующую эпизоду глупость. Но, увы, в данной ситуации, эта фраза не имела под собой ровным счетом никакой почвы: молдавский дешевый коньяк драл горло, как наждачная бумага.

Алкоголь, кажется, помог. Во всяком случае, дрожь в руках пропала. Человек вернулся в комнату и снова упал на диван. Черная коробка на столе мозолила глаза, поднимая море ненужных воспоминаний.

Все началось полгода назад, когда Олег Харитонов познакомился в баре с веселым толстяком по имени Ивар. Ивар был прибалтом, прожившим в Москве большую часть жизни, занимался он частным бизнесом, торгуя телевизорами, проигрывателями DVD, спутниковыми антеннами и тому подобными вещами. Казалось бы, ну что общего может быть у него и ничем не примечательного инженера? Оказалось, что вполне даже может. Например, они могут болеть за один и тот же футбольный клуб.