Непобедимые скифы. Грозные сарматы

Лейла с оханьем сначала нарядилась в штаны и рубаху, а потом с помощью мужчин с трудом взобралась на спину лошади позади Асиат. Запасную лошадь решили вести в поводу.

– Держись крепче, упадешь, поднимать не буду!

Чувствуя, как судорожно вцепилась в ее одежду девушка, амазонка усмехнулась: тебя к Дайране – быстро научилась бы!

Милида старалась не вступать в разговоры, для женщины сейчас было важнее поскорее уехать.

Рассвет действительно застал их далеко от Илиона и персов. Хорошо, что Сагир помнил каждую выбоину в окрестностях, потому до реки добрались с первыми лучами солнца. Объезжать пришлось едва не до поворота Истра, иначе беглецов с острова заметили бы строившие мост ионийцы. Так они оказывались по другую сторону озер, что у самой реки. Тоже неплохо, там суше.

Лейла медленно сползла с конской спины и замерла, потрясенная видом водной глади. Она вдруг осознала, что этот безумный разлив воды придется переплывать!

– А где лодки? – Голос служанки чуть дрожал от страха.

– Какие лодки?

– А как мы переберемся на тот берег?

– Вплавь.

– Я… я не умею плавать…

– Будешь крепко держаться за седло и гриву моей лошади. Если не выпустишь – останешься жива, – фыркнула Асиат.

Нельзя сказать, чтобы такое напутствие успокоило Лейлу, но возиться с девушкой у Асиат попросту не было ни возможности, ни времени.

– Иди ты первым, потом Лейла, а потом я.

Сагир возразил:

– Нет, сначала вы, потом она, а я последним. Если с ней вдруг что-то случится, я хоть подхвачу.

– Если с ней что-то случится, пусть идет ко дну! – разозлилась Милида и потянула своего коня в воду первой.

– Смотри, вот так держись за седло и за гриву! – показала Асиат Лейле.

Переправлялись тяжело, хорошо, что Сагир привел их много выше по течению пологого места на противоположном берегу. Асиат, которая и сама побаивалась сильного течения, только морщилась, слыша сзади бесконечное «Ой, мамочка!». И все же кобылку Асиат с ее новой подопечной течением едва не протащило дальше, чем нужно. Лейла совсем не помогала лошади, полностью надеясь на ее силы, а та просто устала сначала нести на себе двух всадниц, а потом еще и так долго плыть. Чувствуя, что выбивается из сил, лошадь коротко всхрапнула, Асиат обернулась, стараясь подхватить повод, но его не удавалось нащупать. За гриву девушка хвататься не стала, боясь повиснуть на конской шее еще и своим весом. Взвизгивания Лейлы стали истеричней.

На помощь пришел Сагир, он бросил свою лошадь, в несколько гребков сумел догнать барахтающуюся Лейлу, с усилием отцепил ее от конской гривы и сам потащил к близкому уже берегу. Почувствовав долгожданную свободу, лошадь быстро добралась до кромки воды. Следом выбралась и Асиат, а за ней Сагир со своей ношей. Милида уже давно была на берегу и теперь старалась выкрутить свою одежду, не раздеваясь. Асиат хотела сказать, что этого можно не делать, через некоторое время солнце и без того справится с влагой, но тут заметила, что Лейла повалилась на траву так, словно гребла всю ширь Истра самостоятельно, и подошла к ней.

– Пойдем, не лежи здесь, могут увидеть.

Им с Сагиром пришлось просто тащить обессиленную девушку.

– Может, ее оставить где-нибудь?

Лейла с ужасом распахнула глаза:

– Нет! Я с вами! Я здесь умру!

Асиат вздохнула, ну и кто из них чья служанка? От Лейлы и в шатре было толку мало, а уж в степи или посреди реки вообще никакого. Пусть уж не помогала, так хоть обузой бы не была.

Они отошли подальше от берега и, устроившись на небольшой поляне, развели костер. Надо передохнуть, прежде чем пускаться в путь.

Задумчиво глядя на пляшущие языки пламени, Асиат предложила:

– Может, я поеду пока одна, а за вами вернусь с подмогой?

– Для чего одна?

– Антиру нужно сообщить…

– Это сделал Аморг. Нет, поедем вместе. И быстро поедем! – Сагир повернулся к Лейле. – Ты не будешь ныть или звать маму, если не хочешь остаться в степи одна!

Та не поняла слов Сагира, сказанных по-скифски, но быстро-быстро закивала головой. Асиат вздохнула: вряд ли так будет…

Утром в стане среди женских шатров действительно начался переполох. Пропала самая последняя наложница Дария, которая, собственно, и наложницей-то не была. Царь почему-то решил, что сделает таковой в ее собственных землях. Вместе с амазонкой исчезла и прислуживающая персиянка. Почему-то никто не интересовался Милидой.

Надо было принять меры, кого-то наказать, чтобы не появилось желание бежать и у других наложниц. Только кого? Главе царских охранников Видарне почему-то вспомнился старик с золотыми украшениями.

Только собрался приказать разыскать и притащить старого фракийца на аркане, чтобы спустить с него шкуру полосами, как тот… явился сам!

– Ты?! – изумился Видарна.

– Я, господин. Прости недостойного, я вчера сказал глупое, вот принес тебе и твоим женщинам подарки. Прости мне мою невежественность.

Фракиец протягивал персу новые украшения. Краем глаза царский советник заметил, что они не хуже вчерашних, но сейчас ему было нужно совсем другое. Схватив фракийца за куцую бороденку, Видарна подтащил того к своему лицу и зашипел, как змея перед броском:

– Где женщины?!