Непобедимые

«Да что с тобой? – удивился симбионт. – Ты стал как нервная барышня, от всего паникуешь. А мне только и надо, что провести исследования этого дикаря и проверить на нём некоторые свои теории…»

«Ты бы лучше меня проверил. Еле конечностями шевелю… И ножи потерял…»

Вынырнув возле дисциплинированно мокнущего всем телом варвара, я стал его консультировать:

– Здесь недалеко, метров восемь. Глаза держи открытыми, но не дыши. Я буду тебе помогать, подталкивать сзади. Шумно не выныривай, соблюдай тишину и сразу выползай на берег. Там лежит оглушенный горец, его убивать не надо, только свяжи его же поясом. Потом осмотришься и поможешь мне выбраться на берег. Понял?

Тарас кивнул, и мы направились по туннелю. Варвар чувствовал себя под водой довольно уверенно – топал по дну, наклонившись вперед, а я следовал за ним. Оказавшись на берегу, деловито занялся лежавшим пленником. Я тоже время даром не терял, нагнулся и отыскал у себя под ногами ножи.

Убедившись, что вокруг никого нет, гигант легко выдернул меня из воды и поинтересовался:

– А зачем тебе пленный? Кочаги выдерживают любые пытки и никогда не вступают в переговоры.

– Делать мне больше нечего, как тайны его племени пытками вырывать! – Я разместился на каком-то деревянном обломке, рядом с горцем, и положил ладонь на его окровавленную голову. – Просто для торжества науки не помешает взять с этой немытой давно головы кое-какие анализы.

– Осторожней! Он если очнётся, то и покусать может, – предупредил Тарас. – Или наложить ему ремень на зубы?

– Думаешь? – засомневался я. Но риптон тут же заверил, что ударит в случае опасности током, и я успокоился: – Справлюсь и так. А ты пока присмотрись к окрестностям. Сдаётся мне, что тут таких коротышек может оказаться неожиданно много. Этот ведь дрался прямо здесь, когда я вынырнул. Убил своего соплеменника и в речку бросил… вон туда…

– Странно, – сказал варвар, осматривая берег. Тут и там валялись ветки и обломки стволов. – В жизни кочаги существует одно незыблемое правило: убийцу своих, будь то воин, ребёнок или женщина, они сжигают на костре живьём. Кажется, только претенденты на место вождя племени могут бороться между собой без оружия. Значит, у этих была очень веская причина нарушить закон…

– Глянь у него в штанах, – припомнил я подмеченную деталь. – Что-то он поднял с земли и спрятал там.

Тарас пошарил в кармане штанов горца и протянул мне мой маленький двенадцатизарядный пистолет. Разрядив его ночью в первой пещере, я отбросил это оружие как уже ненужное. А для дикарей он, наверное, представлял ценность, соизмеримую с царской короной. Вот два соплеменника и стали выяснять, кому обладать находкой.

– Возьми себе, – сказал я. – На память.

Стоило видеть, с какой счастливой улыбкой принял парень мой дар и насколько тщательно упрятал бесполезное оружие в карман своих шорт.

Он направился осматривать окрестности, а я спросил у риптона:

«Ну и что там у тебя, Архимед? Или тебе нравятся другие имена? К примеру, Ньютон, Лунман, Боендаль или Керзес?»

«Боендаль – больше философ, чем учёный, – заметил мой друг. – Я к этим великим людям отношения не имею и должен прославить собственное имя… Кстати! Не пора ли мне сменить имя?»

«А зачем? – удивился я. – Мне и это нравится».

«Издеваешься, да? – обиженным тоном спросил Булька. – Представляешь, как это будет выглядеть? Вручают мне какую-то там премию, и на всю громкость звучит: «Награждается какой-то там Булька!» Тебе самому за меня не будет стыдно? Давай, придумывай мне солидное имя. Именно под ним я и собираюсь публиковать свои научные труды».

«А какое ты хочешь?»

«Ты мой носитель, ты и выбирай. Если мне понравится, я соглашусь. А то, выбрал он, понимаешь ли… что в голову ему взбрело!»

«Зато от всей души! И оно мне очень нравится. По мне, лучше вряд ли отыщется. Оно привычное, родное… да и сам понимаешь».

«Не спорю. Мне оно и самому нравится. И в домашней обстановке, спорах между нами можешь меня называть, как прежде, – разрешил Булька. – Но вот для официальных церемоний и для истории – будь добр придумать нечто звучное и запоминающееся. Иначе… иначе я с тобой разговаривать перестану!..»

«Суровое наказание, – загрустил я, почти не кривя душой. – Что ж такое придумать? Тебе попроще, хорошо запоминающееся, или нечто зубодробительное, пышное и длинное?»

«К примеру?»

«Ну вот тебе простые: Ум Гелий. Хит Лох. Маг Лун».

«Нетушки! Только такого позора мне не хватало! А что из длинного?»

«Да хоть: Любкрепкондарий…» – начал я, но был тут же прерван:

«Тем более нет! Давай нормальные имена!»

Пока я размышлял, запиликал мой крабер.

«Спасатели», – подумал я и сказал:

– Ну и сколько можно ждать?

– И кого же ты ждёшь? – узнал я голос Патрисии.

– Ой! Это ты, дорогая?

– Так кого ты ждешь?

– Здравствуй вначале, и я тоже по тебе соскучился.

– Не сомневаюсь! Привет! Жду ответа.

– Да вот решил взобраться на гору Прелестного Рассвета. И в самом деле, дивная панорама отсюда открывается… Потрясающая! – Эта гора была достопримечательностью моей родной планеты Лерсан.

– Рада за тебя. Но ты так и не ответил!