Непобедимые

На третьем десятке дикарей, стоявших вдоль берега, рёв оттуда усилился, соплеменники опознали своего окончательно и скорее всего недоумевали: с какого перепугу тот вдруг устроил такое плавание? Наш живой щит на это ответил более членораздельным воплем (если вообще подобный вопль можно назвать членораздельным!), и тут уже вся стая взвыла от возмущения. Видимо, догадались, что дело тут нечисто. Да и рассмотрели окончательно меня и Тараса в воде.

Вот тут кочаги и пустили в ход оружие.

Мы уже неслись мимо пятого, последнего десятка, когда в нас полетели копья и стрелы. У меня и у Бульки создалось стойкое впечатление, что своего соплеменника горцы щадили и старались поразить только меня и Тараса.

Больше всего досталось мне. От страшного удара чуть выше правого локтя я перестал чувствовать руку. Странно, что от боли не отключился. Второе копьё попало мне в грудь, с правой стороны. Ткань-то должна была выдержать, а вот мои рёбра – неизвестно. Треск мне послышался явственный. Но ни вскрикнуть, ни застонать я не смог, так как третье копьё угодило в живот чуть пониже солнечного сплетения, выбивая из меня дыхание и застилая зрение красным туманом. Я даже слышать перестал, что мне советует делать риптон, и на какое-то время выпал из действительности.

Только и успел подумать, перед тем как и моя левая рука соскользнула со ствола: «Что ж мне так не везёт-то в последнее время?..»

Глава 13

Мысли о невезении продолжились и после того, как я очнулся: «Это, наверное, потому, что я обманываю Патрисию… Вот меня судьба и наказывает… Если выпутаюсь из этой неприятности живым, больше никогда ей врать не буду! Что бы ни случилось – никогда! – Данное самому себе обещание не только воодушевило, но и помогло собраться. – И куда это меня несёт?»

Но уже хорошо, что я очнулся, и ещё лучше, что меня несёт вода! Могли ведь нести кочаги! Открыл глаза: в воде с головой. Но утыкаюсь в плот над собой. Руки висят вдоль тела, но от нашего щита не оторвался. Почему? Ага! Вот и ответ на мой вопрос, данный риптоном:

«Это я тебя держу к плоту привязанным. Хотя Тарас так косится на полоски моего тела, что того и гляди в них зубами вцепится. Он ведь выставил уже давно голову из воды и старается держать плот на стремнине…»

«А кто это рычит время от времени?»

«Да пленник наш. Как только начинает орать как недорезанный, варвар на него водой плещет, прямо в рот. Тот чуть замолкает, прокашляется и опять рычит».

Стало понятно, что попавшийся нам дикарь так и не полюбил водные прогулки и не хочет далеко отплывать от родных мест. Но мне было на него наплевать, меня беспокоило собственное тело. Правая рука болела, при вдохе покалывало в груди, а в животе дергался горячий клубок. Симбионт что-то там пытался со мной творить, но добрая треть его тела была задействована на удержании возле плота, следовало разгрузить его от этой заботы. Поэтому я левой рукой ухватился за короткую поперечину рамы, поддал плавучести скафандру и всплыл чуть ли не по грудь.

Тарас взглянул на меня с радостью:

– Жив?! А то мне показалось, что твой… э-э-э… скафандр только труп поддерживает.

– Ну, от трупа я недалеко ушёл, – выдохнул я. – А мы оторвались от этих?

– Давно. Но скоро будут пороги.

– Пороги? Ладно, еще немного проплывем и сделаем привал. Мне бы хоть немного отлежаться…

Через четверть часа разведчик направил наше транспортное средство в затон со скалистым берегом. Отсюда основное русло не просматривалось, прикрытое выступами скал.

С огромным трудом выбравшись на берег, я вытянулся на относительно ровной поверхности.

– А что с этим дикарём делать? – спросил Тарас и опять плеснул водой в морду зарычавшего было горца.

«Он тебе нужен? – поинтересовался я у риптона. – А то как бы не вырвался, а мне бегать за ним лень…»

«Ага, так это у тебя от лени такое желание лежать и ничего не делать? – не преминул поиздеваться мой учёный друг. – Зачем, спрашивается, я тогда тебя вылечить пытаюсь?»

«Пытаешься? И как успехи?»

«Эх, Танти! Тебе бы в больницу, к омолодителю. Даже я со своими умениями бессилен тебя на ноги поставить… быстро, по крайней мере. Одна надежда на спасателей… А дикарь пусть пока лежит под присмотром Тараса, мне бы он очень пригодился».

Когда я дал нужный совет варвару, он подтащил плот с телом повыше и стал присматривать и за берегом, и за пленником. А Булька мне напомнил, что я собирался позвонить профессору Сартре.

«Не нравится мне здесь, – заявил симбионт, пыхтя над моими повреждениями. – Уж слишком тебе достаётся…»

«Согласен».

Я связался с научным гением нашей империи:

– О! Профессор, рад тебя слышать, – сказал я, когда Сартре отозвался. – Там моя супруга тебя ещё ни о чем не выспрашивала?

– При мне только этот крабер, но помощник меня предупредил, что вскоре императрица будет звонить на другой, официальный крабер. М-м… двадцать две минуты осталось до назначенного времени. А что?