Непобедимый Олаф

А Олаф, ошарашенный наглостью пришельцев, погнал отряд дальше, даже не остановившись в деревне, да еще увеличил скорость. Хорошо хоть колючий терновник больше не опоясывал дорогу. С обеих сторон теперь росла густая невысокая трава, вперемежку с яркими цветами клевера и листьями подорожника. Подлесок здесь был редкий, и взгляд путников проникал в глубину древнего леса.

Следующая деревня попалась только вечером, но конунг не остановил отряд.

Лес уже окутала непроглядная мгла, небо было, как обычно, пасмурным. Невозможно было ничего разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Люди находили путь только по гнилушкам, в изобилии светящимся вдоль дороги. Ехали, конечно, шагом. Впереди шли три спешившихся воина, проверяя дорогу.

В полной темноте отряд чуть не проехал мимо деревни, мирно притихшей на обочине дороги. Местные жители, словно дневные обитатели леса, подымались с первыми лучами восходящего солнца, а на закате всякая жизнь в деревне замирала, как в хорошем муравейнике.

Только предательский визг поросенка в хлеву, которому во сне наступил на ухо его же собственный собрат, заставил усталых людей встрепенуться и внимательнее вглядеться в окутавшую их ночь.

Викинги радостно зажгли факелы, сделанные ими тут же из деталей разбираемых крестьянских хижин.

В деревне начался переполох. Но, на счастье керлов, воины были слишком утомлены дорогой, чтобы предаваться любимым утехам. Они лишь выкинули деревенских на улицу коротать ночь, так как хижины были до неприличия малы и с трудом могли принять всех желающих. Впрочем, многие предпочли спать на свежем воздухе, нежели нюхать провонявшие обмотки своих товарищей. Благо лето было в разгаре.

Незаменимый Кабни втолковал и без того испуганным простолюдинам, что если что-то случится хоть с одной из лошадей, то здесь не останется камня на камне. Но похоже, они и так это прекрасно понимали и всю ночь не смыкали глаз.

Утром викинги ограничились лишь резней местных свиней, поскольку времени на большее не хватало. Олаф торопил своих людей. Подгоняемый жаждой отмщения, король был готов выехать даже на голодный желудок, но хирдманы подняли бунт, и Торкланд был вынужден уступить.

Не доверив грязным саксонским керлам приготовление еды, воины сами взялись за это тонкое дело. Костер разложили прямо посредине деревни, и веселые языки пламени лизали нежное мясо, истекающее шипящим жиром.

С помощью Кабни Олафу удалось разузнать, что его враги покинули деревню вчера в полдень. Он даже не удивился, когда ему сообщили, что бесстыжий незнакомец и здесь назвался королем Ингленда. Он жил только одним желанием выпустить наглецу кишки.

Плотно поев, довольные люди выехали снова на дорогу. Однако скоро в избытке принятая пища попросилась наружу, так как конунг повел отряд быстрой рысью и набитые до отказа желудки воинов высказали свое несогласие по поводу возникшей тряски.

Но никто не роптал, боясь накликать на себя гнев великого воина, они и так вдоволь испытали терпение своего короля, чересчур затянув завтрак. Теперь Олаф гнал их вперед, стараясь наверстать упущенное.

Уже прошла половина дня, а окружающий пейзаж не менялся. Только лес становился все мрачнее, а дорога все менее наезженной.

Наконец отряд выехал на небольшую полянку, посреди которой протекал ручей. Требовалось напоить лошадей. Олаф, ехавший впереди, спешился и, взяв своего жеребца под уздцы, повел его к воде.

Когда до ручья оставалось сделать один шаг, прямо перед носком кожаного сапога Торкланда в землю вонзилась стрела, чуть не пригвоздив королевскую ступню.

Конунг медленно поднял глаза к стене деревьев, поднимающейся в двадцати шагах за ручьем. Он ничего не увидел.

- Эй ты! - раздался голос из чащи.- Кто ты такой? И зачем пожаловал?

Олаф положил руку на меч и принял величественную позу.

- Я - хозяин этой земли, король Ингленда Олаф Торкланд! - гордо заявил он.

К великому гневу Торкланда и его свиты, скрывающиеся за деревьями не пали ниц. Ветви могучих дубов закачались, сотрясаемые хохотом множества голосов.

- Может быть, ты и хозяин, но не далее вот этого ручья,- последовал ответ,- за ручьем нет королей. Там правит Старый Сакс, и вы там можете быть либо добрыми гостями, либо тихими покойниками.

- Это еще что за урод? - возмутился Олаф. Незнакомец говорил с ним по-датски, причем очень хорошо, и у конунга закралось подозрение, что его противник опять ломает комедию. Викинги еще не успели спешиться, и это было на руку Торкланду.

- С кем хоть я разговариваю? Выйди, покажись,- попробовал выманить неизвестного Олаф.

- Слишком много чести, урман. Я прекрасно знаю, как коварно ваше разбойничье племя. Уж лучше убирайся подобру-поздорову. Я уже вижу, что ты за человек, и думаю, Старый Сакс будет недоволен, если вы войдете в его лес.

- Ну уж нет!

Олаф махнул рукой и давно ожидавшие этого воины сорвались с места, на ходу обнажая мечи. Торкланд не умел торговаться. Он привык брать то, что хотел.