Непобежденная

Когда Танкред и Унвин, связав, повели Шарля и Пьера к лагерю, те начали вопить и стенать, моля о пощаде. Ида молча отвернулась. Этих двоих ожидала вполне заслуженная кара. Вряд ли сегодняшнее преступление было единственным в их жизни. Они сопровождали Ги в его гнусной охоте за мирными жителями. Их руки были по локоть в крови невинных жертв… Увидев, что Дрого поднял труп Ги и пытается взвалить его на свою лошадь, Ида подошла поближе.

— Что ты собираешься делать? — недоуменно спросила она.

— Отдам тело мессиру Бергерону. Не хочу усугублять позор, которым этот негодяй покрыл имя своего дяди. Пусть похоронит Ги де Во достойно, как принято хоронить людей его крови.

— Ты прав. В таком случае, может быть, Бран отвезет пока меня и Мэй в лагерь? Мы смогли бы захватить по дороге немного продуктов, которые собрали в одной деревне. Нам пришлось бросить мешки, когда за нами погнался Ги.

— Это из-за меня он нас схватил, — тихо добавила Мэй. — Я не могла бежать так же быстро, как Ида.

— Меня не интересует, как вы бежали, — отрезал Дрого. — Бран и Серл отвезут вас в лагерь. Я увижу вас после того, как побываю у мессира Бергерона и Вильгельма.

Дрого вскочил на коня и тронулся в путь. Ида молча проводила его глазами и вздохнула. Судя по всему, ей еще предстоит держать ответ за то, что она в который уже раз покинула лагерь без разрешения. Слава Всевышнему, что все кончилось хорошо — они остались в живых и Ги больше никогда не будет угрожать им. Направляясь к тому месту, где они с Мэй оставили свои запасы, Ида раздумывала, как ей следует держать себя с Дрого, чтобы и он увидел происшедшее в столь же благоприятном свете.

Лицо Дрого исказила невольная гримаса отвращения, когда из-под ног людей Ги выбили подставки и они забились в предсмертных судорогах. Через несколько мгновений оба затихли и их тела неподвижно замерли, еле заметно покачиваясь на веревках, слоено два жутких маятника. Дрого считал, что смерть от меча быстрее и намного гуманнее. Но может, этим двоим и стоило помучиться, перед тем как отправиться на тот свет, — чтобы узнать, что чувствовали когда-то их жертвы. Когда веревки перестали качаться, Дрого повернулся к Бергерону, не проронившему во время казни ни слова; на лице его блуждала презрительная улыбка.

— Мне очень жаль, — счел нужным сказать Дрого.

— Произошло лишь то, что должно было произойти, — хмуро ответил мессир Бергерон. — Мой племянник без колебаний убил бы и тебя, и тех двух женщин.

— Я сожалею не об их смерти. Я хотел выразить свое сочувствие вам. Ги де Во опозорил вашу семью, которая этого не заслужила.

Бергерон бросил короткий взгляд на Вильгельма, сидящего неподалеку в окружении своих приближенных.

— Это будет мне кое-чего стоить, но не так уж много. Все знали, каково мне было оберегать столь глупого и заносчивого юнца, прости меня Господи! Единственное, о чем я действительно сожалею, — это страдания моей сестры. Но в конце концов и она это заслужила…

— Вы сделали все что могли, чтобы не допустить такого конца.

— Надеюсь, с твоей женщиной ничего не случилось?

— У нее только ссадины.

— Хорошо. У меня нет предубеждений к саксам. Если мы собираемся жить здесь долго, то нам придется принимать их в наши отряды. — Внезапно Бергерон положил руку на плечо Дрого. — Одно доброе дело мой племянник все же сумел сделать — благодаря ему я получил возможность узнать тебя поближе. Не хотел бы ты услышать совет умудренного опытом человека?

— Разумеется, мессир, — с жаром ответил Дрого.

— Думаю, войну мы уже выиграли. Утром армия будет в Лондоне. У тебя появится много искушений. Будь осторожен. Если судьба предоставит тебе что-то выгодное и заманчивое, тщательно взвесь — действительно ли это так необходимо в твоей дальнейшей жизни. Молодость быстро проходит, и на склоне лет ты можешь о многом пожалеть. И тогда каждый день будешь корить себя за неправильный выбор, как это делаю сейчас я.

Старый воин отошел, больше ничего не добавив. Он оставил своего собеседника в полном недоумении. Дрого терялся в догадках, что конкретно имел в виду мессир Бергерон. Вернувшись к своим людям, он продолжил размышлять над странными словами почтенного рыцаря, пытаясь постичь их смысл; так ни до чего и не додумавшись, Дрого решил непременно как следует обмозговать их попозже и на этом успокоился.

— Слава Спасителю, что нам не пришлось присутствовать при казни, — произнес Танкред, садясь на коня.

— Хотел бы и я сказать то же самое, — пробор мотал Дрого, тоже садясь в седло, — но именно мне выпало «счастье» доставить их Вильгельму и проследить, чтобы все было сделано по правилам.

— Я тоже не выношу зрелища казни, — сказал Серл, — но, пожалуй, не отказался бы увидеть в петле и тех, кто сопровождал Ги, когда он устраивал резню.

— Ты просто читаешь мои мысли, — ответил Дрого.

— До приезда в Лондон мне хотелось бы обсудить с тобой один вопрос, так как потом ты будешь слишком занят, чтобы им заняться.

Дрого вопросительно взглянул на Серла.