Непобежденные

Поля были засеяны, повсюду сновали рабочие: кто-то собирал созревший ранний урожай на полях, кто-то облюбовал цветочные поляны, чтобы приготовить красивые корзинки с яркими цветами к предстоящим праздникам, а кто-то нагружал полные возки фруктами. Люди работали и не думали о войне. Все пеклись о благе родного края, не забывая и о собственных нуждах. После того, как рабочие уходили, наступало время тех, у кого не было имени. Сироты, брошенные, сбежавшие от войны, те, кто не имели права носить имя, ждали своей очереди собрать оставшийся на полях урожай или забытые, недосмотренные рабочими фрукты. С отверженными не разговаривали, считалось, что это не к добру. Тот, у кого нет имени, может забрать удачу, или своим жалким положением навести на доброго человека болезнь или еще чего похуже. Но и не мешали им. Здесь в Балии к ним относились терпимо, не то что в других уголках огромной страны. Может быть, поэтому их было здесь так много.

Аггуль наблюдала все это много лет подряд, но ничего не могла изменить в существующем порядке вещей. Таковы были законы. Единственное, что было старейшине под силу — облегчить ужасное существование безымянных. Аггуль никогда не забывала, откуда она пришла. Не зная своей семьи, она выжила вопреки многому. И испытывала вечную благодарность перед своим наставником, который подобрал ее на улицах Балии. Теперь же ее очередь исполнить свой долг перед теми, кто этого достоин. Она не знала, что тогда увидел в ней наставник, почему выбрал именно ее, чем она заслужила такую благодать. Она не осмеливалась спрашивать, а он так и не сказал.

Аггуль была единственной ученицей главы рода ко Арджит — господина Эрагаля. Она всегда вспоминала наставника с благодарностью и нежностью. Гордый, властный, жестокий с другими, даже с собственными детьми, он был бесконечно добр и терпелив с ней, отверженной, безымянной. Именно таким она его и запомнила, таким хранила в сердце. Именно в память о нем, она решилась на такой поступок. И ни о чем не жалела.

Скоро, уже скоро она прибудет на место. Еще долго старейшина благородного рода смотрела на яркие ковры цветов, как будто вытканные гениальным мастером, на золотистое зарево заката, когда ее уставшие глаза закрылись, и пожилая женщина уснула.

И опять она видела тот же сон… Грязь, разрушенные хибары, босые исцарапанные ноги, отводящие взгляды люди, и голод. Так холодно. И среди этого мрака к ней тянется рука. Голос, говорящий:

— Смотрите, настоящий белый цветок…

Аггуль проснулась, когда повозка мягко остановилась. Женщина потеплее укуталась в шаль, и вышла. Приказав вознице покормить лошадей, она посмотрела на возвышающееся перед ней здание из красного кирпича. Плетущиеся растения окутали трехэтажный дом так, что даже не было видно окон. Осыпавшиеся кое-где стены, трещины, блеклые, давно некрашеные ворота — все это дополняло картину небогатого существования.

Открыв жалобно скрипнувшую калитку, Аггуль поторопилась к парадному входу. Накрапывал дождик, и старейшина вновь с раздражением поймала себя на мысли, что боится за свои старые кости.

Никто не вышел ей навстречу, никто ее не ждал. Так и было задумано. Аггуль никогда не извещала людей, что собирается приехать, не важно, по делам, или просто с визитом. Она хотела видеть жизнь такой, как она есть, без прикрас и подхалимства. Наверное, этим она и отличалась от всей семьи ко Арджит.

Громко постучав в деревянную дверь, Аггуль терпеливо ждала несколько минут, когда ей открыла немолодая уже женщина и спросила:

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Прошу прощения за неожиданный визит. Можно пройти?

Осторожно выглянув, хозяйка дома не увидела никого и ничего, угрожающего ей. Только старуха. Посчитав, что все в порядке, женщина кивнула и открыла дверь, приглашая гостью в дом. Перед Аггуль открылась убогая обстановка: две обшарпанные лестницы вели на второй этаж, полы, вымытые до блеска, не скрывали в углах зияющих дыр, на стенах висели бледные копии известных картин, потолок был покрыт влажными коричневатыми пятнами. Темно, всего лишь одна свеча в руке хозяйки. Осмотрев все это «убранство», Аггуль лишний раз убедилась, что у нее не будет особых проблем.

— Я бы хотела с вами поговорить, госпожа Бахти, — начала Аггуль.

— Вы меня знаете? — удивленно спросила хозяйка дома, — однако, я не имею чести быть с вами знакомой.

— Вы позволите войти? Давайте присядем.

— Да, конечно-конечно, — взволновано проговорила госпожа Бахти. Указав на изъеденный молью диван с округлыми ручками и довольно высокой спинкой, госпожа Бахти присела и сказала:

— Я вас внимательно слушаю.

— Я бы хотела посмотреть на детей. Я довольно состоятельна, но так вышло, что детей у меня никогда не было. Возможно, кто-нибудь из них скрасит мою старость, — Аггуль улыбнулась, видя, как удивленно смотрит на нее хозяйка Бахти, и продолжила: — вы поистине счастливая, госпожа, вы окружены детьми.

Так как хозяйка дома молчала, Аггуль позволила себе предположить:

— Наверное, дети еще не спят. Можно мне взглянуть на них?