Непобежденные

-- Да, -- сказал Люш, -- ухожу. Меня освободили; сам Господень ангел провозгласил меня свободным и генерала дал, что поведет через реку

Иордан{22}. Я больше не принадлежу Джону Сарторису; я принадлежу себе и Богу.

-- Но серебро ведь принадлежит Джону Сарторису, -- сказала бабушка. -- По какому же праву ты отдал его?

-- Вы право спрашиваете? -- ответил Люш. -- Где Джон Сарторис? Он пускай приходит спрашивает. А Бог его спросит, кто ему давал право меня подневолить. Пускай тот, кто меня зарыл во тьму кромешную, спрашивает, по какому праву меня откопали на волю.

Люш говорил не глядя -- он и не видел нас, по-моему. И пошел мимо нас.

-- Бог свидетель, мисс Роза, -- сказала Филадельфия. -- Я удерживала. Одерживала.

-- Не уходи, Филадельфия, -- сказала бабушка. -- Пойми же, он ведет тебя на страдания и голод.

Филадельфия заплакала.

-- Я знаю. Знаю, не может то быть правдой, что ему насулили. Но он муж мне. И, значит, надо идти с ним.

Они пошли дальше. Вернулась Лувиния, встала позади нас вместе с Ринго. Медленно клубился желтый дым, и закат подкрашивал его своей червонной медью -- такой цвет бывает у облачка пыли, взбитой ногами путников, -- и дым, всклубясь дорожной пылью, восходил затем ввысь, повисал, чтоб раствориться в небе.

- Сволочи, бабушка! -- вырвалось у меня. -- Сволочи янки!

И мы все трое -- бабушка, и я, и Ринго -- закричали вместе:

-- Сволочи! Сволочи! Сволочи!

РЕЙД

1

Записку эту бабушка написала красно-лиловым соком лаконоса.

-- Ступайте с ней прямо к миссис Компсон и прямо возвращайтесь домой, -сказала бабушка. -- По пути нигде не останавливайтесь.

-- Пешком то есть? -- сказал Ринго. -- Вы хотите, чтоб мы топали пешком все четыре мили в Джефферсон и потом обратно, а эти две лошади чтоб стояли даром на дворе?

-- Они не наши, -- сказала бабушка. -- Я их должна сберечь и возвратить.

-- Это называется у вас беречь -- отправляться на них незнамо куда и на сколько... -- сказал Ринго.

-- Чтоб выпорола, захотел? -- сказала Лувиния.

-- Нет, мэм, -- сказал Ринго.

Придя в Джефферсон к миссис Компсон, мы отдали ей записку, взяли шляпку, зонтик и ручное зеркальце и воротились домой. Днем повозку смазали, а вечером после ужина бабушка, опять макая перо в ягодный сок, записала на бумажке: "Полковник Натаниэль Дж. Дик, ...и кавалерийский полк из штата Огайо", сложила бумажку и булавкой прикрепила к платью изнутри.

-- Теперь уж не забуду, -- сказала она.

-- А забыли б, так эти озорники вам напомнили бы, -- сказала Лувиния. -Уж им-то не забыть, как он вошел как раз вовремя, не дал солдатам выхватить их из-под вашей юбки и приколотить к конюшенным воротам, как две шкурки енотовых.

-- Да, -- сказала бабушка. -- А сейчас всем в постель.

Мы жили теперь у Джоби; к потолочной балке прибили одним краем стеганое красное одеяло, поделив хибару на две комнатки. Рано утром Джоби подал повозку; бабушка вышла в шляпке миссис Компсон, поднялась на сиденье и велела Ринго раскрыть над ней зонтик, а сама взяла вожжи. Тут все мы повернули головы к Джоби; он засовывал в повозку, под одеяла что-то железное -- остаток трофейного ружья, несгоревший ствол, который мы с Ринго нашли на пепелище.

-- Что это? -- спросила бабушка. Джоби не поднял глаз.

-- Увидят -- дуло высунулось, и подумают, ружье чин чином, -- сказал Джоби.

-- И что же дальше? -- сказала бабушка.

-- Я пособляю, как могу, чтоб серебро вернуть и мулов, -- сказал Джоби, ни на кого не глядя.

Лувиния молчала. Они с бабушкой только смотрели на Джоби. Помедлив, он убрал ружейный ствол из повозки. Бабушка подняла вожжи.

-- Возьмите с собой Джоби, -- сказала Лувиния. -- Хоть кучер будет.

-- Нет, -- сказала бабушка. -- Разве ты не видишь, что у меня и без того достаточно забот?

-- А вы останьтесь, а поеду я, -- сказала Лувиния. -- И добуду вам их.

-- Нет, -- сказала бабушка. -- Ничего со мною не случится. Я выспрошу, где полковник Дик, найду его, затем сундук в повозку, а Люш при мулах -- и вернемся все домой.

Тут Лувиния повела себя точь-в-точь как дядя Бак Маккаслин в то утро нашего отъезда в Мемфис. Держась за колесо и глядя на бабушку из-под полей отцовой старой шляпы, она закричала:

-- Не тратьте вы время на всяких полковников! Велите неграм, чтоб прислали Люша к вам, да велите ему отыскать сундук и мулов, да отколотите его после! -- Повозка тронулась; Лувиния сняла руку с колеса и пошла рядом, крича бабушке: -- Зонтиком! Обломайте об него весь зонтик!

-- Хорошо, -- сказала бабушка.

Едем по двору, миновали пепелище с торчащими трубами; мы с Ринго нашли там и механизм от наших высоких стоячих часов. Солнце восходит, отсвечивая от труб, и между ними виднеется Лувиния -- стоит у хибары, глядит на нас из-под руки. Позади нее Джоби и держит ствол ружья. Янки снесли ворота начисто; а вот мы уже на дороге.

-- Хотите, сяду править? -- сказал я.

-- Править буду я, -- сказала бабушка. -- Лошади не наши.