Непобежденные

Кулакову и Щербине доложили, что все катера перегружены, принято против нормы в два с половиной раза, а плывущих не всех подобрали.

И тогда наступило самое трудное: пришлось рубить спасательные концы и уходить.

Наступил полный рассвет. Аскеров с мостика заметил плывущий плот и на нем человека в тельняшке.

Аскеров пишет мне: «Я в ту минуту подумал: катер и перегружен, но не погибать же человеку, если он живой… Подошли к плоту. Поднятый оказался младшим политруком Михаилом Байсаком из 8-й бригады морской пехоты».

До последней возможности бился Байсак с врагами вместе с комиссаром Борисом Евгеньевичем Михайловым на Херсонесском аэродроме.

Будучи уже раненным, Байсак встретился с секретарем Крымского обкома партии Ф. Д. Меньшиковым и Надей Краевой. Это Надя перевязала раненую ногу Михаилу Байсаку и порекомендовала вбинтовать в повязку партийный билет Байсака. На предложение пойти на плоту Меньшиков и Краева отказались, считая, что будут помехой, так как оба были ранены…

30 июня, когда штаб и политотдел охраны водного района перебазировались из Карантинной бухты в район 35-й батареи, старший инструктор политотдела по оргработе Степан Иванович Аверчук получил приказ взять документы политотдела и на МО-021 следовать в Новороссийск.

Вместе с секретарем политотдела старшиной 1-й статьи Тищенко Аверчук отобрал документы, захватил пишущую машинку и во второй половине дня выехал на «газике» в Казачью бухту, где находился МО-021.

Дорога обстреливалась артиллерийскими и минометным огнем с Северной стороны. Немецкие самолеты летали на бреющем над бухтами и дорогой, ведущей на Херсонесский мыс, и обстреливали их из пушек и пулеметов.

— Приходилось часто сворачивать с дороги, выскакивать из машины и ложиться в кювет, — вспоминает ныне вице-адмирал С. И. Аверчук. — Но до Казачьей бухты добрались благополучно.

МО-021 стоял замаскированный в камышах. Часть экипажа находилась в штольне.

Командир МО-021 лейтенант Степан Гладышев сообщил Аверчуку, что имеет приказ с темнотой зайти к 35-й батарее и принять группу командиров штаба ОВРа и СОРа.

Вышли из Казачьей бухты в сумерки. Не успели пришвартоваться к причалу батареи, как на катер стали прыгать люди. Пришлось отойти. Во время маневрирования вдоль берега подняли на борт несколько человек, подплывших к катеру.

Несколько раз подходили к причалу и взяли 70 человек.

В 3 часа 1 июля отошли. Выйдя за кромку минного поля, легли курсом на Синоп. Стремились отойти подальше от Крымского берега, полагая, что там меньше будут попадаться вражеские катера и самолеты, а позже повернуть к Кавказскому побережью.

С рассветом появился самолет-разведчик. Вслед за ним, как всегда, — Ю-87. После пикирования и сбрасывания бомб «юнкерсы» методично заходили по курсу катера и обстреливали его из пушек и пулеметов.

Сигнальщик Владимир Пушненко докладывал о каждом выходящем на курс катера Ю-87. Степа Гладышев и сам все время следил за ними. Рулевой Александр Румянцев молниеносно и точно выполнял приказания командира.

Бомбы рвались вблизи катера. В пробоины хлынула вода. Взрывной волной катер встряхнуло так, что заглохли моторы. Началась борьба за жизнь катера.

Степан Иванович находился на мостике. Часть верхней команды, особенно из орудийного и пулеметного расчета, были ранены. Но огонь не прекращался. Раненые оставались в строю, убитых заменяли «пассажиры».

Убило помощника командира лейтенанта Михаила Финиченко. Старшина 2-й статьи Петр Полещук до последней минуты вел огонь из своего пулемета…

Подлетевший Ю-87 сбросил по курсу катера несколько бомб. Взрывом одной из них оторвало всю носовую часть катера до рубки. Все, кто был в носовом кубрике и на палубе, погибли. Катер потерял ход.

Командир катера не растерялся. Его четкие приказания заставляли людей верить, что катер останется на плаву.

Быстро соорудили из брезента парус, прикрепили его к мачте. Подбитый катер был неуправляем, но продолжал держаться на плаву. Его несло к Синопу.

На смену Ю-87 прилетели истребители МЕ-110. Во время пулеметного обстрела Степан Гладышев был убит.

В сумерках убитых похоронили. Борьбу за живучесть катера продолжали и ночью.

Вице-адмирал С. И. Аверчук хорошо помнит ту ночь. Никто не обрекал себя на гибель, никто не терял веру в спасение. Все надеялись вернуться в Севастополь и продолжали бороться.

С рассветом 2 июля сигнальщик Василий Кариченко первым заметил на горизонте пограничный катер. На МО-021 сохранилась ракетница и ракета. Красную ракету заметили, и тральщик принял на борт оставшихся в живых — 16 человек.

3 июля прибыли в Туапсе.

Освобождение

До последнего патрона, до последней капли крови продолжали сражаться с врагом в долгие июльские дни 1942 года оставшиеся на Херсонесе севастопольцы. Ценой больших потерь враг овладел Севастополем, но город не стал на колени перед врагом, а продолжал не на жизнь, а на смерть вести борьбу с оккупантами.