Непобежденные (СИ)

Аггуль невозмутимо смотрела на двух своих детей. Испытание для них было закончено и не важно, что они брели по кругу как слепые котята, она запомнила все их знаки и теперь сможет открыть их настоящую силу, помочь им открыть себя. Оглянувшись, Аггуль увидела страх в глазах оставшихся детей. Кивнув им, она указала на круг.

Джоти решительно вышел вперед. Осторожно наступив на первую линию круга, он ничем не показал, что ему больно. Старейшина наблюдала и запоминала его символы, видела, как он слабеет, как подкашиваются его ноги, а кровь мальчика питала и заставляла оживать все новые и новые знаки. Вот, Джоти достиг края круга. На какой-то миг Аггуль испугалась, что он не сможет пройти его до конца, но мальчик перешагнул последнюю серебристую линию, и обессилено рухнул рядом с Эррой. Символы круга возмущенно сверкнули, требуя еще крови. И кровь была.

Аггуль посмотрела на последнего ребенка. Асим стоял не двигаясь. Страх сковал его тело, не позволяя даже пошевелиться. Мелко дрожа, Асим не решался ничего сказать. Ему, как никому другому, были известны правила обряда, и сейчас перед ним стоял выбор: пройти в круг и узнать, на что он действительно способен или опозорить семью и остаться бесполезным ее отростком, никому не нужным и презираемым.

Аггуль видела его мысли.

«Что скажет мой отец? Он убьет меня! Просто убьет! Как же страшно… Что мне делать? Я боюсь…».

Асим заплакал от обиды, страха, презрения к себе и своей трусости, но сдвинуться с места так и не мог.

Аггуль спокойно смотрела на него, ничем не выражая своих эмоций. Она от всего сердца жалела своего родственника, этот мальчик не был виноват, что его воспитывали как будущего воина, и ему вдвойне не повезло родиться первым в семье Ашоки, известного своим властолюбием и необоснованной жестокостью. С болью, Аггуль подумала, как иначе можно было использовать таланты этого мальчика, из него мог выйти прекрасный ученый и советник старейшины, ему не обязательно было мучить себя многочисленными тренировками, изнурять свое тело и разум.

Старейшина знала, что ждет этого мальчика в случае неудачи. Отец без сомнений отречется от него. Слабаки были у того не в чести. Она могла бы оставить его у себя, помочь ему, но Аггуль знала, что рана, полученная сегодня, не затянется никогда.

Асим вздрогнул, и резко посмотрел на Аггуль, но старейшина, словно безмолвная статуя, все так же молча и невозмутимо стояла рядом с кругом. Судорожно сглотнув, Асим постарался понять, что это только что было, что он почувствовал.

Мальчик закрыл глаза, и образ сразу же возник перед его глазами: женщина с темно русыми волнистыми волосами ласково улыбалась ему и манила за собой.

Асим улыбнулся в ответ, и, пересилив себя, пошел следом за женщиной. Она ласково улыбнулась и запела. Асим мог поклясться, что она пела! Ему не хотелось открывать глаза, не хотелось, чтобы видение исчезло. Мелодия колыбельной подняла целый ворох воспоминаний, мальчик ощущал как реальные прикосновения женской руки, которая утирала ему слезы. Этот жест, такой мягкий и такой забытый, вызвал новые слезы, но на этот раз мальчик плакал от радости.

Аггуль удовлетворенно посмотрела, как Асим перешел последнюю линию и, как и остальные, упал изможденный. Он что-то бормотал, лицо его расплылось в счастливой улыбке. Аггуль же, хмыкнув, взмахнула рукой и напитавшиеся силой руны погасли. В комнате стало почти темно, старейшина же ощутила смертельную усталость. Но она не могла позволить себе отдыхать, оставалось еще одно дело.

Глава 12

Главный зал дома ко Арджит представлял собой поразительное зрелище. Непосвященный наблюдатель не обнаружил бы здесь редких картин и драгоценных изваяний тонкой работы, затейливой лепнины или переливающихся тканей. Наоборот, все здесь было предельно просто, но, вместе с тем, величественно. Высокий неф, словно в древнем храме, устремлялся ввысь и, казалось, не имел завершения. Стены отливали гладким с едва заметными прожилками темным мрамором.