Непобежденные

Володю выбросило за борт взрывной волной. Когда носовая часть корабля погружалась под воду, командир стоял на мостике, и Сушко видел его до самого последнего момента. Краснофлотцы всплыли, но командира уже среди них не было. Со всех сторон слышались голоса: «Где командир?», «Где комиссар?» — «Комиссар здесь, плавает, ищите командира».

Но командира не нашли — он так и не сошел с мостика.

А 29 июня в Новороссийск прибыла подводная лодка «M-118» — Она, как и все лодки, доставила в Стрелецкую бухту авиационный бензин, боеприпасы и приняла раненых. На обратном переходе лодка подобрала мичмана И. Ф. Миронова — секретаря парторганизации «Безупречного».

В тот же день я встретился с мичманом. Этот мужественный моряк продержался на воде более 50 часов.

О гибели эсминца Миронов рассказал примерно то же, что Чередниченко и Сушко.

Во время налета пикировщиков Ю-87 мичман находился на мостике вместе с командиром. После прямых попаданий корабль стал погружаться.

— Командир не был ранен, — дважды повторил Миронов. — Это я хорошо помню. Он мне что-то говорил, но ничего не было слышно в грохоте рвущихся бомб. В последнюю ночь я слышал издалека крики моряков о помощи. Ночь выдалась тихая, было слышно, как кто-то звал: «Плывите сюда, товарищи, помогите комиссару, он тонет». Трудно было нашему комиссару. Его контузило взрывной волной, он плохо слышал. Но все-таки он все время нас подбадривал, заставлял надеяться, что нас спасут. Я долго плавал с помощником командира корабля старшим лейтенантом Алексеем Киселем. Он видел, как «Малютка» кого-то подобрала. Но в это время появился самолет, лодка погрузилась и больше не поднималась. Алексей все беспокоился, не потопили ли лодку…

Утром 29 июня Миронов стал терять сознание. В один из моментов, очнувшись, он увидел, что остался один. Миронов рассказывал, что ему удалось из плававших спасательных кругов и поясов соорудить подобие плота, на котором он и держался. Всплывшая подводная лодка «М-118» подобрала и его.

В июле 1960 года я побывал в Севастополе. Капитан 1 ранга А. И. Малов сказал мне, что комендор с «Безупречного» Иван Григорьевич Чередниченко живет в городе-герое. Я сразу же направился по указанному мне адресу. На окраине Севастополя нашел небольшой домик, только что отстроенный руками Ивана Григорьевича и его семьи. Дом утопал в зелени, комнаты еще пахли краской.

Мы узнали друг друга, хотя после трагических дней июня 1942 года прошло 18 лет.

— Спасибо, что навестили, — обрадовался Чередниченко.

Иван Григорьевич много рассказывал о командире П. M. Буряке — Чередниченко был у него вестовым. Я узнал от него, что жена П. М. Буряка Елена Тихоновна живет в Новороссийске, не раз виделась с Иваном Григорьевичем и всегда просила рассказать о последних часах жизни мужа и сына.

Летом 1962 года в Севастополе я встретился и с мичманом запаса Иваном Федоровичем Мироновым. Он тоже многое сохранил в памяти. Слушая его, я снова и снова вспоминал погибших отважных моряков, с которыми не раз встречался на борту «Безупречного».

Во время работы над книгой «Прорыв» я получил письмо из Одессы. Писал главный редактор издательства «Маяк» Г. Д. Зленко. Он прочитал мою заметку в «Литературной России», где я рассказывал о «Безупречном». В письме были следующие строки:

«В первые послевоенные годы был я двенадцатилетним мальчишкой и весьма интересовался рассказами бывалых людей. Тут как раз вернулся на нашу улицу статный моряк: бескозырка, походочка вразвалку и вся грудь в орденах. Однажды вечером на завалинке он рассказал нам, подросткам, как погиб его корабль. Моряк двадцать восемь часов плавал в море, покуда не был подобран нашими. За это его наградили орденом Красного Знамени. В подтверждение своих слов он показал журнал „Украина“, в котором была напечатана его фотография и рассказывалось о случае с моим земляком.

Позже моряк-коммунист несколько лет работал председателем сельского совета. Нынче он — бригадир комплексной бригады».

Этот рассказ — о бывшем сигнальщике «Безупречного» Гаврииле Тимофеевиче Сушко, первая весточка о нем. Узнал я и его адрес: Киевская область, Мироновский район, село Потоки.

Не скрою: велика была моя радость, когда довелось узнать, это этот мужественный человек жив, здоров и по-прежнему стойко несет трудовую вахту…

У нас установилась переписка. Я получил от Гавриила Тимофеевича несколько писем. Сушко написал, что все время, как вышли из Новороссийска, он находился на мостике. Во время последнего налета он насчитал 63 самолета. Налетали они группами. Среди них были Ю-87 и Ю-88. Взрывной волной Сушко выбросило с мостика метров на 10 от места гибели корабля. Многие из плававших держались за аварийный лес, койки и ящики.

К вечеру поднялась мертвая зыбь, спасавшихся отнесло друг от друга. Трудная была ночь. К утру зыбь утихла. Некоторые были уже настолько ослаблены, что едва держались на воде. Кто еще был посильнее, в том числе и Сушко, вытягивали из державшихся на воде коек простыни и привязывали ими совсем ослабевших людей к бревнам. Но и это не помогало.