Непобежденный

– Его Императорское Величество Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик, главнокомандующий легионами Рима, завоеватель Британии повелевает вам вместе с ним почтить этих героев, с непоколебимой отвагой и верностью долгу служивших Сенату и народу Рима… и представляет вам префекта Квинта Лициния Катона и центуриона Луция Корнелия Макрона, недавно вернувшихся с полей сражений в Британии, где наши войска выследили и уничтожили отчаянно сопротивлявшиеся последние банды друидов и их последователей, не желающие пребывать в дарованном Римом мире…

Катон ощутил, как Макрон слегка переминается с ноги на ногу от возмущения. Он разделял чувства своего друга. Недостойно было описывать усилия Рима в борьбе с британскими племенами в столь оптимистичных словах. После десяти лет тяжелых боев легионы потерпели унизительное поражение, и Рим едва удерживал в своих руках уже завоеванные территории. Еще один хороший удар со стороны восставших племен, продолжающих сражаться с Римом, и оставшиеся на острове войска, разбросанные по большой территории, будут уничтожены. За этим последует позорное отступление из Британии. Если бы Каратак избежал пленения и продолжал бы возглавлять племена, сражающиеся с Римом, то судьба недавно обретенной провинции была бы предрешена. В этом Катон нисколько не сомневался.

– Сегодня мы празднуем победу над королем Каратаком, величайшим из наших врагов в Британии. Победу, ставшую возможной лишь благодаря отваге префекта Катона и центуриона Макрона, чья боевая удаль вселила страх в сердца врагов и стала примером для их боевых товарищей. Именно благодаря их умелому командованию Каратак был побежден и пленен, и за это знаменательное достижение им выпала благодарность Рима и Его Императорского Величества!

Полидор отошел в сторону и взмахнул рукой. Катон и Макрон подошли к возвышению и склонились перед императором. Клавдий неуверенно поднялся с трона и подошел к краю возвышения. Следом за ним из-за трона вышли двое рабов, которые несли на красных подушках два серебряных копья. Преклонив колена по обе стороны от императора, они склонили головы, протягивая вперед свою ношу и не смея глядеть в глаза Клавдию. Катон заметил, что у императора дрожат руки, когда тот сомкнул узловатые пальцы на древке одного из копий. Затем он поднял его, держа обеими руками.

– Рим б… бл… благодарен тебе, префект.

Он протянул копье вперед, и Катон подошел к нему, выставляя руки ладонями вверх. Оружие оказалось тяжелее, чем он ожидал, а когда он поглядел поближе на украшенный чеканкой наконечник, то понял, что он золотой. «Небольшое состояние», – прикинул он.

– Благодарю, Ваше Императорское Величество.

Клавдий уже потянулся за другим копьем, и Катон заметил, как Полидор машет ему рукой, чтобы он уходил назад. Не поворачиваясь спиной к императору, Катон отошел на несколько шагов, пропуская вперед Макрона.

– Рим благодарен, центурион, – ровным тоном произнес Клавдий, отдавая награду. Макрон пробормотал благодарности и пошел следом за Катоном. Они отдали честь императору, и толпа на Форуме снова зашумела. А затем они оба развернулись, чтобы занять место позади императорской свиты. На их место уже вышел следующий, чтобы получить наградной меч из рук императора. Церемония продолжалась, и у Катона с Макроном было время получше разглядеть награды.

– И правда очень красивое, – тихо сказал Макрон. – Хорошо будет смотреться на стене виллы, которую я куплю, когда выйду в отставку.

– Я-то думал, ты таверну купишь или виноградник, если денег хватит, и проведешь остаток дней в пьяном блаженстве.

– Осталось только дом завести, чтобы мне было куда прийти, – сказал Макрон и подмигнул. – Твое-то будет прекрасно смотреться у тебя дома. Чтобы Луций им любовался, пока расти будет. Может, даже воодушевит парня, и он последует твоему примеру. Тогда тебе будет чем гордиться.

Катон понял, что еще не раздумывал об этом, и слова друга застали его врасплох. Хотел ли он такой жизни для своего сына? Всех тех тягот и опасностей службы на границах империи, когда не знаешь, в какой момент нападут варвары, когда в северных провинциях зимой холодно и голодно, а в пустынях востока летом жарко и пить нечего? Луций еще совсем малыш, так трудно представить его взрослым, живущим тяжелой жизнью воина. Да и подвергать сына опасностям Катону тоже не хотелось.