Непочтительность Бога

В это же самое время умершие Французские Президенты, похожие на служащих похоронного бюро, только в красных, а не черных шарфах (поскольку все они носили Большой Крест Почетного Легиона), торжественно шествовали по Елисейским Полям к Триумфальной Арке. Вслед за ними скакала избранная компания Маршалов Франции, которые командовали армиями от Средних Веков до последних лет человеческой истории. Возглавлял колонну сидящий на белом коне, позаимствованном из табуна Апокалипсиса, Борец с Королями и Зачинщик Ссор между Народами — Наполеон. На рассвете Судного Дня огромный, вздымающийся под позолоченным куполом Дворца Инвалидов, покрытый порфирой саркофаг раскололся и открылся, как головка твердого сыра, внутри которой находилась впавшая в спячку мышка-соня; так Победитель стал участником всеобщей победы Смерти. Специальный корреспондент ждал этого момента, и Парижское издание «Нью-Моргского Вестника», ставшего теперь изданием Пари-дизным, вышло с заголовком на первой полосе: «НАПОЛЕОН БОЛЕ НЕ НА ПОЛЕ!»

По одну сторону от Наполеона скакал генерал Буланже, по другую — маршал Базэн. Насмешливые Ангелы Судьбы определили каждому особое место в этой процессии. Когда все они приближались к Арке, возвышающейся на четырех слоноподобных неуклюжих основаниях над руинами Парижа, к процессии подъехал призрак автомобиля Форда. Там сидели Лафайет, капитан Дрейфус, месье Эйфель и месье де Лессеп. Шофером была Сара Бернар, одетая в костюм Орленка из пьесы Ростана. Машина остановилась; как только Божественная Сара вышла из нее, выступила вперед и начала декламировать «Марсельезу», Хор Ангелов тут же стал вторить ей. Плита над могилой Неизвестного Французского Солдата отвалилась, как маленький камень с мостовой. Великий Неопознанный, почувствовав внимание к себе, тяжело поднялся и отдал честь. Как и следовало ожидать (ведь он столько времени находился в весьма стесненном положении), волосы на голове и усы у него проросли и щетинились, но речь оказалась совершенно неожиданной. «Nach Paris!» — «Вперед, на Париж!» — прохрипел он, не вполне оценив ситуацию, в которую попал. Затем многократно повторился призыв: «Hoch!» — но это как-то не совсем соответствовало апокалиптическому состоянию мира, и ему уже не дали прокричать «ура» в честь кайзера.

Президенты и маршалы Франции печально совершили круг почета и медленно пошли обратно по Елисейским Полям. Впереди всех скакал Наполеон, и в его глазах, что было отмечено корреспондентом, виднелась та же печаль, как и в те дни, когда он бежал из России.

Все эти безотрадные церемонии подходили к концу. Правые и неправые армии, те, кто считал, что ведет справедливую войну, и их противники, — направлялись к синей движущейся лестнице, ведущей к Престолу Господню.

Внезапно мощный раскат грома раздался в Небесах, и многие особо экзальтированные души сделали нелепые жесты, как будто собирались раскрыть зонтики. Это был мощный, пронзительный, пульсирующий и сотрясающий раскат грома. В нем звучал божественный смех! Громкий и протяжный смех, который окутал Вселенную от высот до праха своим небесным покрывалом. То был великий и величественный смех, и все радостные души прислушивались к нему. Бог смеялся, потому что все души — в его владении, даже если люди мертвы и не хотят, чтобы над ними смеялись, и сыпались жалобы, особенно от теологов и Истинно Благочестивых, что Господь не явил Своего Гнева, как они того ожидали.

Правда, Мистики бурчали, что Он решил подшутить над всеми народами, вскрыв могилы Неизвестных Солдат. Разве народы христианского мира отрекались от Его Могилы на протяжении прошедших веков? Разве они забыли о Гробе Господнем и не поклонялись могилам Неизвестных Солдат, как могилам Неизвестных Богов?

Но стало ясно, что все последние судьбы мира — в Боге, в Его Последнем Суде и Его Последнем Смехе. И ничего удивительного в том, что Он смеялся, потому что, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним, а все, что касается Бога — это только лучшее. Но суетные души печалились и тупо болтали о Непочтительности Бога.

Париж, 1926

Забытые классики weird fiction: Шейн Лесли

Сэр Джон Рэндольф Лесли был известным дипломатом, принадлежавшим к древнему ирландскому роду. Однако нас интересуют не его политические достижения, а скромные литературные успехи, имевшие самое прямое отношение к истории weird fiction.

Итак, третий баронет Лесли родился 24 сентября 1885 года. Он, между прочим, приходился кузеном сэру Уинстону Черчиллю; мать Лесли, Леони Джером, была родной сестрой матери Черчилля. Основатель рода, преподобный Джон Лесли, прибыл из Шотландии в Ирландию в 1653 году, став епископом в графстве Донегал; Джон Лесли сделал неплохую карьеру благодаря превосходным ораторским данным: однажды он сошелся в дебатах с Оливером Кромвелем — и вышел победителем.