Неподдельная любовь

В эту минуту в холле послышались голоса: это привезли картины, приобретенные графом для друга. А следом за ними явились торговцы, которым было предложено привезти маркизу самые ценные свои полотна.

Прежде чем пригласить их войти, граф поспешно спрятал этюд Лилы в буфет.

На следующее утро маркиз с удовлетворением вспомнил о купленных накануне трех прекрасных полотнах голландских живописцев, которые обязательно заинтересуют короля, а возможно, и других аристократов, претендующих на то, чтобы считаться знатоками искусства.

Он был особенно доволен картиной с конькобежцами — она действительно превосходна, но, конечно, и обошлась весьма недешево.

Впрочем, и два других его приобретения обещали украсить обновленную картинную галерею в Кейне.

Маркиз заплатил немалые деньги, однако на аукционе эти же картины стоили бы еще дороже.

До своего отъезда в Англию он намеревался приобрести еще несколько полотен такого же уровня.

Граф, присоединившись к нему за завтраком, сообщил, что в самую легкую карету уже запряжены самые быстрые лошади, чтобы доставить ему удовольствие от поездки в Гаагу.

— Я подумал, тебе, возможно, захочется уехать в Гаагу пораньше, — сказал он, — чтобы перед ленчем с Ее Величеством заглянуть в «Маурицхейс» и собственными глазами лицезреть тот самый портрет Вермера.

— Именно это я и собирался сделать, — ответил маркиз. — Конечно, я встречал его репродукции во всех английских газетах и журналах, так что невозможно было бы уехать из Голландии, не увидев оригинала!

— Тебе также стоит воспользоваться удобным случаем и, пока ты будешь в Гааге, заглянуть к баронессе, — посоветовал граф. — Так ты сможешь проверить, действительно ли она больна и настолько ли серьезно, как утверждает ее племянница.

— Ты все еще полон подозрении. — иронично взглянул маркиз на друга. — Право, Ганс, тебе бы следовало стать сыщиком!

— Если б ты знал, на что готовы пойти торговцы картинами, когда у них появляется шанс заработать деньги, — с укоризной произнес граф, — то понял бы, мы тут, в Голландии, могли бы каждую неделю писать десятки детективных историй.

Маркиз собирался ответить все в том же насмешливом тоне, но вовремя вспомнил: если б не дружеское предостережение Уилли, он сам оказался бы в весьма неприятной ситуации, так как совершенно не подозревал о том, какие козни против него строятся! В этот миг его глаза потемнели, а губы сурово сжались.

Граф Рейдаль, похоже, догадался, что затронул щекотливую тему, и перевел разговор в другую плоскость.

А вскоре маркиз попрощался с другом перед отъездом в Гаагу.

Ему было приятно править легкой каретой, несмотря на гнетущую жару.

Равнинный пейзаж с каналами и ветряными мельницами радовал глаз. В целом поездка доставила маркизу немалое наслаждение, и он приехал в Гаагу в хорошем расположении духа.

Там он сразу же отправился в «Маурицхейс», где отыскал знаменитый портрет Вермера.

Остановившись перед изображением девушки, он понял — привезенный Лилой этюд действительно блестяще передает манеру художника.

Но, стоя перед портретом, маркиз внезапно поймал себя на том, что видит не карие глаза голландской девушки, а огромные голубые глаза, в которых отражается панический испуг.

Королева Вильгельмина приняла маркиза у себя во дворце очень приветливо.

Большую часть времени она предавалась воспоминаниям о том, как гостила в Кейне и какое удовольствие получила от своего визита.

Расспросила маркиза о его многочисленных родственниках, а потом изрекла:

— Когда же вы намерены жениться, милорд? Я не сомневаюсь, что Кейну нужна хозяйка!

— Возможно, это так, Мадам, но пока я вполне удовлетворен своей холостяцкой жизнью! — с улыбкой ответил маркиз.

— Вам следует думать о будущем, — назидательно произнесла королева. — Вам нужен сын, который унаследовал бы ваше имя, состояние, земли и занимал бы придворную должность. И, конечно, несколько дочерей, которые переняли бы красоту вашей матери!

На эту тему маркизу разговаривать совершенно не хотелось.

К счастью, его неприятный tete-a-tete с королевой внезапно прервался: на ленч стали приезжать остальные приглашенные.

Как и опасался маркиз, это оказались пожилые государственные мужи Голландии, способные говорить только на серьезные темы и почти никогда не смеяться.

Поскольку у Ее Величества после ленча была назначена встреча, трапеза длилась недолго.

Прощаясь с маркизом, королева сказала:

— Мне очень жаль, что я должна идти.

Могу только выразить надежду, милорд, что вы еще навестите меня, прежде чем уехать из Голландии.

— Я почту за честь, Мадам, если вы позволите мне это сделать, — с поклоном ответил маркиз.

Королева тотчас вышла, и маркиз наконец смог уехать из дворца.

Было еще довольно рано, так что он решил последовать разумному совету графа и заехать к баронессе.

Кучер быстро нашел нужный дом, и, когда карета остановилась, лакей слез с козел, чтобы позвонить в дверь.

В эту минуту наблюдавший за ним маркиз с удивлением заметил, что дверь дома приоткрыта. Он присоединился к лакею, и они немного подождали, но к двери так никто и не подошел.