Неподъемная ноша. Книга вторая. Часть вторая (СИ)

Твою м… хочу громко и долго матюгаться. Да, тут без сто процентной доказательной базы лезть никак нельзя. Тем более я уже сорвал какие-то интересы Дарагана на собрании, подбив купцов. Осадок у него явно остался, хорошо если не зуб только на меня.

— А давайте просто зайдём и спросим, всё ли у него в порядке? Скажем, что видели подозрительных личностей, что крутились около его дома. Тем более он и не спит — ну хоть познакомлюсь с «примечательной» личностью города.

— М — неопределённо Титов.

Я его понимаю. Ввязываться в это гнилое дело он совсем не хочет, но и мне отказать боится, всё же нам скоро ехать.

— Давайте, давайте Владимир Павлович. Всё беру на себя. Я же, как ни как, а целый штабс-капитан особой жандармерии — подталкиваю его к забору. — Скажете что к нему какие-то люди, увидев вас, залезли во двор.

Осветили двор Юмашева и рассмотрели собаку, оказавшийся русской гончей.

(Русская гончая — одна из древнейших пород охотничьих собак, выведенных в нашей стране. С гончими начали ходить на лисицу, зайца и кабана еще в двенадцатом веке. Этих собак называли на Руси «тявкушами», так как, взяв след, четвероногие охотники должны были гнать животное, непрестанно извещая хозяев о близкой добыче звонким лаем. — истор. справка.)

Кинули кость с мясом и собака, схватив добычу, отбежала в угол двора. Если судить по её довольно затрапезному виду, то хозяин не сильно и заботился о ней. С другой стороны никому сейчас на ум и не придёт, кроме очень богатых и меня, кидать мясо с костью собаке. Она просто не смогла устоять от такого искушения и пофиг ей сейчас хозяйский двор.

— Жадность это плохо. Надо заботиться о тех, кто сторожит тебя и твоё имущество — проговорил я Титову. Мои собаки живут на много лучше, плюс девчонок заставил их ещё и вычесывать, под присмотром деда Ивана. Для этого даже бронзовую специальную расчёску заказал.

Мы идём втроём. Титов, я и Леонид с коротким штуцером и моим вторым револьвером на подстраховке. Если у меня револьвер в кобуре на правом боку и мариэтта под левой мышкой, то у Титова кроме длинной сабли ничего нет.

— А как же вы преступников задерживать будите? — удивляюсь его вооружению.

— Ну, у рядовых же ружья есть — как-то беззаботно отвечает он… или только хочет таким показаться?

— А если бы, такой как я, был разбойником? Да они бы ружья со спины снять не успели — вот это беспечность… или бестолковость, или на русский авось надеются?

— Вот и хорошо, что у нас разбойники… не такие — теперь уже немного зло отвечает Титов и сильно стучится в дверь дома Юмашева. Задело. Ничего это бывает полезно.

Я мельком взглянул на Ремеза. Молодец, всё как на тренировке. Приготовился. Чуть в стороне так чтобы мы не помешали стрелять внутрь, но и его не видно.

— Кто тама? — слышится из-за двери.

— Семён Афанасьевич это Титов — кричит пристав.

— Что надо, Владимир Палыч? — из-за двери слышится мужской голос.

— У вас во двор залезли какие-то подозрительные люди. Помогите обыскать двор, а то мы втроём не справимся — отвечает заготовленную он фразу.

— Что? — свирепый голос хозяина и открылась дверь. В свете большой свечи, на пороге появился высокий и худой человек. Бросалась в глаза непропорционально большая голова на узких плечах, с отвисшими скулами.

— Се. час. Найду… юбь. ю — выдохнул хозяин. Затем пошатываясь, разворачивается и идёт зачем-то в дом. Фонарь и оружие брать?

Э… да он изрядно выпил. Вот это удача. Не всё так и плохо, как мне представлялась. Проходим сени. Я наклоняю голову и заглядываю из-за спины хозяина в комнату. В гостиной большой очаг-камин, в котором горят дрова, отбрасывая отблески пламени вокруг. Рядом большой стол. За столом сидят две бородатые рожи с глиняными кружками в руках. Они изумлёнными взглядами смотрят на нас. Стол плотно заставлен разной едой в тарелках, и глиняными жбанами со спиртным. В нос сразу бьёт запах самогона и табака. Над столом подвешена керосиновая лампа с медным абажуром. О, а абажур, это уже местное творчество. Сами местные мастера додумались, отметил на автомате. Я про него и забыл совсем.

— Вечер перестаёт быть томным. Какие люди, какая встреча — чего-то «понесло» меня на такой экспромт. Да и удивлен я не меньше. А Фёдор ещё говорил, что Юмашев сам будет. Ага, как же.

Что послужило сигналом, толи моя речь, толи револьвер в кобуре на моём бедре, но бородатый перешёл к действию. Сидящий прямо мужик, поставил кружку и быстро поднял со стола двуствольный пистолет, который там у него лежал. Я только увидел дымок от полки на пистолете, как тут же юркнул за спину Юмашева, вытаскивая револьвер.

Кремневое оружие действует с небольшой задержкой, что и спасло меня. Пистолет выстрелил, и пуля в каких-то сантиметрах впилась в стенку. Сзади выстрелил Леонид, не позволив произвести второй выстрел. Бородатого стрелка откинуло назад, и он упал, переворачивая лавку на которой сидел.

В это время, Юмашев с разворота попытался вогнать мне нож в бок. Нож натолкнулся на пластины дегеля, но сила удара отбросила меня на метр назад, хоть и не была такой уж сильной.