Неподходящая девчонка

– Ты что, Лосев, – говорит, отсмеявшись, – хочешь сейчас сказать, что ты на Нату запал?

– Это, конечно, очень смешно. Я должен был тебе сказать, я знаю. Сначала я просто играл с ней, ну как обычно, пытался вывести на эмоции, понять, что она за человек. Вообще, чего ты вдруг с ней связался, тем более после Лизы… А потом не знаю… Я и не понял, как залип, Илюх. Вроде как шучу, издеваюсь, а сам… Не могу контролировать влечение. Ты был прав, когда говорил, что она необыкновенная…

Илюха только усмехается, правда, невесело.

– Ты почему не поговорил со мной, Кость? – смотрит на меня.

– Я думал, все будет под контролем. Она ведь твоя девушка. А потом она от тебя ушла, и у меня отказали тормоза окончательно. – Жую губу, потом все же говорю то, что должен. – Я играл не по правилам, Илюх. Я соблазнял Нату, все время. Вроде как шуточно… А на студии вышло нешуточно.

Ругнувшись, Илья пинает ногой камешек.

– Все-таки на студии… А она утверждала, что ничего не было.

– В целом, ничего не было. Просто стало ясно, что Нату тянет ко мне. А меня к ней.

– И ты уложил ее в постель, как только она ушла от меня? И даже ни слова не сказал. Отличный ты друг, Кость. Не ожидал я от тебя подобного.

– Мы не виделись с того дня, как ты попал в аварию. Встретились случайно два дня назад, ну и… – выдыхаю, глядя на друга. – Я не знаю, Илюх, что это. Я, честно, пытался держаться дальше. В командировку укатил, встречался с тобой только в офисе, чтобы не пересекаться с ней. Потому что как только мы оказывались рядом, никакие увещевания не действовали. Как магнитом тянуло. Пока между нами ничего не было, пока вы встречались, я еще мог как-то себя одернуть. Но за эту неделю я чуть не свихнулся. Несколько раз срывался к ней, приезжал к дому и уезжал. Она сказала, так не умеет, ей нужны отношения. А я… А мне нужна Ната.

Повисает пауза, смотрю, как легкий ветерок треплет листья на дереве, жду вердикта. Конечно, все это со стороны звучит хреново. Да так оно и есть, Илья прав: вместо того, чтобы бегать вокруг Наты, я должен был прийти к нему. Особенно, когда стал догадываться о том, почему он выбрал для отношений именно ее.

– Мне надо отвезти маму в палату, – Илья поднимается, я встаю следом. – Я не знаю, Кость, что тебе сказать. Не представляю, как мы будем вместе встречаться, и я буду думать, как ты спал с моей девушкой, как хотел ее, как соблазнял. И что она была не против.

– Я же простил тебе Машу, – выдаю ему, он хмурится.

– Не передергивай, Кость. Это другое. С Машей у нас не было недоговоренностей…

– Да брось, Илья, кого ты пытаешься обмануть? Ты же прекрасно знаешь, что она в тебя влюблена с подростковых времен. И что она согласилась на секс без обязательств не потому, что ей этот секс нужен был. Ей ты был нужен. И ты это знал, но тем не менее воспользовался Машиными чувствами, когда тебе это было надо.

– И ты за это, напомню, пришел и врезал мне.

Илья смотрит спокойным взглядом, за который я его порой готов придушить. У него удивительная способность сохранять внешнее спокойствие, даже если он кипит внутри. И это очень вымораживает, когда ты сам на эмоциях.

– Хочешь, врежь мне в ответ. Я заслужил, не спорю.

Он только качает головой, щурясь.

– К чему это сейчас, Кость?

– К тому, чтобы ты понимал: я осознаю, что поступил плохо. Но я не хочу потерять друга, и потому, когда ты будешь решать, как поступить, помни, что все мы люди и все совершаем ошибки.

– Я не Иисус Христос, чтобы всех прощать, – отрезает Илья и делает знак рукой санитару, идущему по дорожке, тот сворачивает со своего пути и приближается к нам.

– Помогите отвезти в палату, – просит Илья, тот кивает и везет инвалидную коляску в сторону основного корпуса. Илья не спеша уходит, а мне остается только смотреть им вслед.

Уже в машине анализирую ситуацию. Ну он спокоен, это плюс, не бросается обещаниями уничтожить всех вокруг, не кидает оскорблений. Значит, успокоился. Он в принципе такой человек – даже если взрывается, быстро отходит, а взрывается он редко. Я вдруг вспоминаю его в школе: высокий, худощавый, всегда серьезный, отличник, спортсмен, – он был мечтой всех наших одноклассниц. Девчонки помладше томно вздыхали ему вслед. Он всегда относился к отношениям ровно, есть так есть, нет так нет. Никогда его не клинило. До Лизы. Я даже подумать не мог, что он способен столько терпеть и прощать ради девчонки, которая его и не любила никогда. Что может стать слепым и глухим ко всему вокруг. Сколько мы ругались из-за Лизы, даже не вспомнить, раскрыть глаза на нее у меня не получалось. И потому, когда она его бросила, это был полный трындец… И потому, когда появилась Ната, я так подорвался. Потому что не хотел повторения. Но Илья умный, он вон как все придумал… Чтобы оградить себя от новой порции возможной боли. Жаль, с тетей Ирой так не выйдет.