Неподходящее место для леди

— Давайте составим список, — предложила мисс Теккерей. Никто не умеет составлять списки лучше нее.

Мы вернулись в гостиную и стали по пунктам записывать, что нужно сделать. Вскоре послышался легкий стук в дверь, и в салоне появился пожилой джентльмен. Он был высок, строен, седовлас, и носил пенсне. Его можно было принять за отставного служителя церкви или учителя. Одежда его была добротна, хорошего качества, из кармана свисала золотая цепочка от часов, но одежда лоснилась от длительной носки.

— Леди, разрешите представиться. Я профессор Вивальди, — произнес он с галантным поклоном. — Я пришел, чтобы заплатить ренту, за комнаты на чердаке, — сказал он с легким акцентом. Я решила, что с итальянским, судя по фамилии.

Мы также представились профессору и я достала из ящика квитанции. Как и другие, он платил наличными и, подобно другим, осведомился, намерены ли мы продолжать сдавать комнаты и какова будет плата. Я сообщила ему то же, что говорила другим. Он расстроился.

— Очень жаль, — сказал он довольно патетическим тоном, но не попытался отговорить меня от продажи дома.

Затем он поднялся, надел свой завитой парик и заявил, что идет в Британский Музей, где готовит небольшую работу о Древней Греции.

— Когда я работал в Оксфорде, я часто занимался в этой библиотеке в летнее время, — добавил он.

Мы наблюдали из окна, как он шел по улице. Еще одна несчастная душа, которую можно было пожалеть. Я не была уверена, что наш дом находился недалеко от Британского Музея, но могла и ошибаться. Как бы там ни было, но его блестящий от долгого употребления костюм подсказал, что профессор пойдет туда пешком, и это в его-то годы. Печальный исход для преподавателя Оксфорда.

После его ухода мисс Теккерей и я немного посудачили о наших квартирантах. Мы единодушно признали, что они были на ступень выше того уровня обитателей, которых можно было представить в столь непривлекательном месте. Профессор, вдова офицера, молодой клерк, работающий на бирже, да и мистер Алджер, занятие которого нам было не известно, но который производил намного лучшее впечатление, чем все остальные.

Еще через несколько минут снова раздались шаги на не покрытой дорожкой лестнице, затем — стук в дверь. Вслед за этим дверь открылась — на пороге стоял мистер Алджер, ожидая приглашения войти. При виде его я почувствовала, что обрадовалась. Не хочу сказать, что сердце затрепетало, как у неопытной гимназистки, но он был так красив, что остаться равнодушной было невозможно. Еще одно обстоятельство делало его появление особенно желанным — он был единственным из обитателей дома, перед которым я не испытывала чувства вины. У него был вид преуспевающего человека, вполне способного позаботиться о себе. На Дикой улице он выглядел как белая ворона.

— Близится Судный День, — произнес он, входя с поклоном и оглядывая нас с озорной улыбкой. Я посмотрела на него в тревоге, не зная, к чему он клонит. — Боже, какой же я глупец, — сказал он, засмеявшись. — Я вовсе не имею в виду библейский конец света, а просто день уплаты за квартиру.

— Я уверена, что к нам прислали бы гонца с уведомлением, если бы приближался день Армагеддона, — ответила я.

Он удивленно поднял брови и посмотрел на меня более пристальным изучающим взглядом. Потом перевел взгляд на мисс Теккерей, которая восседала в кресле как воплощение респектабельности, и тоже сел. Когда он заговорил после некоторой паузы, в тоне его голоса звучали более почтительные нотки.

— Я задержал ренту, но после смерти миссис Каммингс мы не знали, кому вручать деньги.

Я снова достала книжку квитанций. Пока я выписывала квитанцию и принимала деньги, мисс Теккерей сказала:

— Не дадите ли нам совет, мистер Алджер. Мы хотим избавиться от всей этой лишней мебели. Кейти — мисс Ирвинг думает, что возчик согласился бы взять ее себе в уплату за работу по разгрузке комнат.

Он даже заморгал, удивившись такому неделовому предложению.

— Как? Отдать мебель? — переспросил он. — Почему вы не хотите ее продать?

Так как вещи принадлежали мне, я и ответила:

— Боюсь, что стоимость перевозки превысит ту сумму, которую я смогу выручить от ее продажи. Это старая, непригодная рухлядь, мистер Алджер, вся ободранная и поцарапанная, часто с оторванными ручками. Кому она нужна?

— Кроме этого письменного столика красного дерева, — вмешалась мисс Теккерей.

Мистер Алджер прошелся вдоль рядов нагроможденной мебели и вдруг сказал:

— Если вас не волнует прибыль, а просто нужно избавиться от лишнего дерева в доме, то у меня есть другое предложение.

— С удовольствием выслушаем, — сказала я.