Неподходящие люди

Когда чувствовал себя хорошо, он, напротив, частенько звонил мне, и во время недолгих телефонных разговоров в основном молчал, внимательно слушая. О себе едва ли полслова. Хорошего особо сообщить нечего, а плохое в его жизни было не для меня, только для него одного. В крайнем случае, если невмоготу, то для родителей. А мне всегда: «Юль, привет! Ну, рассказывай, моя хорошая, что новенького. У меня есть пара минут. Я в порядке, как обычно».

Как обычно НЕ в порядке. Как там вообще можно быть в порядке.

И я рассказывала. Иногда абсурдно подробно, иногда перепрыгивая с темы на тему, запутывая его. Но мне тоже хотелось поговорить, посмеяться, поделиться смешными случаями или саркастичными замечаниями по отношению к окружающим людям. Иной раз мы могли час и больше болтать без остановки.

Но с приближением даты досрочного освобождения количество входящих вызовов от Вани заметно сократилось, одновременно с этим его родители стали реже отвечать на мои звонки. Больше они не говорили со мной о будущем: кем бы Ваня мог устроиться работать, куда пойти учиться. Он ведь так и не закончил свой вуз, два курса только. И восстанавливаться поздно, все сроки прошли.

Теперь подобные вопросы обсуждались без моего участия. Постепенно, день за днем, его родители становились счастливее. Они вновь видели Ванино будущее в светлых тонах, и в нем… кажется, не осталось места для меня.

А что я? Мне двадцать семь через три недели, помоложе вон сколько девчонок незамужних. Приданого по-прежнему кот наплакал. Старалась, конечно, все эти годы, вкалывала, добилась многого, но звезду с неба утащить все же не удалось. Может, длины ног для прыжка не хватило, или же пропали они яркие над головою в один день. Не мечталось без одного человека. Нет, руки не опустились, тянулись вверх, а вот крыльев за спиной больше не ощущалось. Ваня подарил их мне, а потом взял и отнял. Может, однажды он вернет их на прежнее место? С ним мне леталось каждый день, каждую минуточку. Когда рядом с ним была, трудности переставали казаться непреодолимыми, лишь азарт пробуждали. И желание действовать.

Без ложной скромности замечу, что наладила за эти годы кое-какие связи, умудрилась, представьте себе, в чужом городе. Так как дорога в любую педагогическую деятельность отныне и навсегда для меня закрыта, а с цифрами я работать умею, у нас с ними любовь и полное взаимопонимание, то я решилась заняться бухгалтерией. С математикой мы вновь воссоединились, немного иначе, но новая работа увлекала и даже понравилась.

Я закончила кое-какие курсы, освоила специальные программы. А еще мне сильно повезло - удалось найти работодателя, который согласился взять на работу приезжую без прописки и опыта, да еще и с судимостью. Параллельно с этим делаю контрольные по математике, пишу курсовые и даже дипломные работы. Как я все это успеваю? Ответ прост — больше я не успеваю ничего, зато могу оплатить и съемную квартиру в дорогом, безопасном районе (для меня это очень важно, поймите правильно), и приличную одежду, в которой не стыдно перед коллегами и клиентами показаться. На права выучилась и машину собираюсь приобрести, бабушка кое-что в наследство оставила, переслала мне тайком от родителей за неделю до смерти, как чувствовала, что час ее пришел.

Работодатель намекает, что хорошо бы мне вышку вторую получить - экономическую, тогда я смогу вверх пойти по карьерной лестнице. Но кто меня кормить будет, пока учусь? Тому же Ваньке помочь нужно, ему нет-нет да нужны наличные. Мама его так и не работает, папа устроился на предприятие, но у них кредит новый. На что брали? А думаете легко человека по УДО вытащить, даже если по закону положено?

- О чем задумалась? - спрашивает Лариса с улыбкой.

- Да так. Ты краски не жалей.

- Не жалею, не переживай. Куколкой будешь. Да ты и так, как кукла. Повезло этому парнишке. Хотя в глубине души я по-прежнему надеюсь, что ты на него посмотришь, глаза закатишь и в недоумении плечами пожмешь. Нормального тебе надо мужика, Юль, чтобы помогал. На ногах уверенно стоящего.

- Так и этот встанет, просто период такой.

- А нужны тебе эти периоды? Слишком уж много «периодов» у этого Роминского, затянулись они. Давно бы окрутила какого-нибудь предпринимателя и жила, как у Христа за пазухой.

- Пф-ф.Нужна я кому-то. И, Лор, ты перегибаешь. Я твоего мнения по поводу Вани не спрашивала, помнишь?

- Помню, - вздыхает она. - Просто жалко мне тебя, лучшие свои годы посвящаешь мальчишке, который сейчас в свои двадцать с хвостом выйдет, глотнет свободы и начнет по девкам шастать, ночами с дружками по кабакам зависать. И останешься ты дура дурой ждать его у окошка.

- Смывай. Я домой пойду.

- Ладно, молчу-молчу.

- Лариса, смывай. Хватит с меня твоей правды.