Неподходящие (СИ)

— Рина, знаешь, для чего я сейчас загибал пальцы на обеих руках? — спросил Тозиер, наклонившись к девушке. Она сдержалась от насмешливого «Я что, по-твоему, это видела?», потому что Ричи действительно вызвал в ней интерес. Он протянул раскрытую левую ладонь. Голос его стал сочиться злобой, совсем как свежая булочка с малиновым вареньем, отдаленно напоминающим кровь (и какие даже брезгливый Каспбрак обожал потреблять в школьной столовой). — На этой руке считал гребаные я, я, я, меня, мое, я, — парень протянул другую руку и на мгновение Эрин показалось, что он ударит ее. — А на этой — секунды. Семь. Семь, блять, секунд, тебе понадобилось на то, чтобы на дне этой пещеры, в которой умирает еще и Ричи Тозиер, выдать речь, наполненную сплошным самолюбованием. Птьфу, — он плюнул прямо ей в лицо. Эрин машинально провела рукой по нему, но никакой слюны не было. Голос Ричи стал писклявым — таким, каким не должен быть уже у пятнадцатилетнего подростка-бунтаря. — Мое тело будет обглодано крысами как сэндвич с бла-бла-бла, — и тут он снова принял прежний угрожающий тембр и пронзительно заглянул в серые глаза. — Ты еще и крыс боишься, Дример? Схуяли? Ведь ты их Королева-Мать!

Пыл Эрин тут же усмирил твердый взгляд Тозиера. Она закрыла рот, из которого так ничего и не вырвалось. Дример находилась в полной растерянности, не зная, что ей дальше делать. Осмотревшись в сотый раз по сторонам и сейчас тоже не найдя ничего, что могло бы ее вызволить из этого пространства назад (хоть куда-нибудь, уже не важно), она вновь остановилась взглядом на Ричи, застыв на его курносом носе, не решаясь смотреть в пылающие гневом глаза.

— Господи… Что со мной? — произнесла она спустя какое-то время. Ричи не расплывался перед ее глазами так, как все остальное, на чем Дример слишком долго зацикливала внимание. Это была не реальность, но и не сон тоже. В этом русоволосая убедилась, когда в очередной раз крепко зажмурилась, но, распахнув глаза, так и не проснулась. Пришлось закончить свою речь — надеясь, что хоть тогда карие глаза оставят её в покое. — Что происходит вообще? Я уже окончательно тронулась умом или серьезно просто сплю?

— Ты должна была задать эти вопросы еще давно! — сердито произнес Ричи. Он на время скрестил руки на груди, но после они все равно начали мотаться во все стороны в разгар его быстрой речи. — Где-то между взлетами и падениями в эмоциональном состоянии, как у поехавшей и уверенным «я не неудачница, я охуевшая сука!» сном наяву, длившимся больше года. Это уже кома. Самая продолжительная из всех, какие только известны человечеству. И вот сейчас, ты, — он бесстыдно показал на нее пальцем, как на что-то невероятное. — наконец проснулась. С недобрым утром, Дример! Мои соболезнования, конечно, но после комы человек редко выживает. Но я ошибся, — потерянное лицо Дример оказалось перед его глазами. Он заключил, глядя в него. — Ты не умрешь. Ты сдохнешь.

Но Эрин только взмахнула руками, будто ее ничего не волновало. Тон, которым она разговаривала, сообщал о том же самом.

— Так можно мне уже сдохнуть? Я не могу больше ничего фантазировать.

— Уже совсем нет сил?

— Желания.

— Вот как, — ответил Ричи. Удивительно, как в нем все еще было много досады и разочарования. Словно он верил в чертову Дример до последнего, но каждый раз она откусывала своим острым языком от этой надежды кусочек за кусочком, в конце концов добираясь прямо до сердца того, кто не утратил в нее веру.

Так обычно было с каждым, кто вообще присутствовал в ее жизни.

— Значит, желания представить, как ты стоишь тощими коленками в грязи перед неудачниками и просишь у них прощения как подобает, у тебя нет. Хорошо, Дример. Пока есть время — можешь еще пожалеть себя. Больше никого не жалей. Я даже немного понимаю, почему тебе это так легко удается. Кто еще, как не самый жалкий человек всего Дерри, способен на такое?

— Мне жаль их всех, Ричи! — завопила Дример. Ей, при таком обиженном виде, не хватало только топнуть ногой. Она не внушала никакой уверенности, которую изо всех сил пыталась выбить. — Черт возьми, если бы это было не так, то неужели я бы воображала именно это? Я спасла вас с Эдди и исправила свою главную жестокую ошибку. Я простила Стэна и нет, ничего не говори, я всегда буду считать, что именно он виноват в моем уходе! Мне жаль Реджи и даже Вика, но… Но я должна была уйти от них. Должна. И рядом с Генри мне тоже не место, как бы не убеждал его в этом столько времени гадкий клоун. Я не раскаялась только перед Джорджи и, наверно, перед Патриком. Слишком поздно. А остальные… когда я уже… блять, — Эрин приставила руку к щеке и прикрыла глаза. Отвернулась, говоря следующее в пустоту. — Теперь мне можно просто ум… сдохнуть?