Неподходящие (СИ)

Это звучало почти как извинение. И каким-то образом помогло. Эрин повернула к нему голову и смотрела прямо в глаза. Бровь ее изогнулась в немом вопросе и, Ричи клянется памятью мертвой мамаши, она хотела что-то сказать, но не сделала этого.

— Скажи, а это правда, что ты все-таки покончила с собой? Или Стэн нам наврал? Беверли никогда не верила ему. И я тоже.

Тозиер выдержал паузу и как-то радостно произнес:

— Стэна больше нет. Покончил с собой. Это карма.

Эрин никак не поменялась в лице.

— Скажи, вы уже встретились на том свете? Морду ему набила? Он в ответ тебя выебал?

Не успев сказать еще какую-нибудь гадость, Тозиера прервал звонок телефона. Это был Билл. Это сразу отправило мужчину в прошлое, где Денбро сворачивал любую неловкую ситуацию, которую разводил помойный язык Ричи. Билл был на другом конце города, повзрослевший на двадцать семь лет и ставший великолепным писателем, который три дня назад не вспомнил, как зовут одного из неудачников; но Ричи знал, чувствовал чем-то неизвестным, что Денбро ощутил острую необходимость позвонить прямо сейчас. Ричи снял трубку быстрей скорости звука, так ему казалось.

— Эй, Билл!

— Привет, Билл!

Это прозвучало очень звонко. Неожиданно, дико и совсем не вовремя. Ричи громко заорал в ответ. Судя по звуку на том конце провода, Билл выронил телефон из рук. Секунда — Тозиер уже на другом конце скамейки, переваливается через подлокотник, каким-то чудом держа телефон буквально двумя пальцами. Свободная его рука трет вспотевший лоб, как мочалка тело и снимает очки.

— Билл, перезвоню, — не дожидайся ответа, Ричи бросил телефон на скамейку, попав почти Дример в ноги. Ее взгляд не испуганный, а озадаченный. Девушка не понимала, в чем дело, пока Ричи не сказал:

— Слышь, блядина… Ты больше так не делай, ладно?

— Ой, — она поднесла руку ко рту и внутреннее прям горела издевательством. — Это было очень неожиданно? Прости, — и голосе нет и намека на извинение. — Больше не буду.

— Что с твоим голосом? — выжидательно спросил Ричи с паузами между словами. Он дышал как двадцатилетний ротвейлер на прогулке. Голос Дример ему казался абсолютно другим.

— Ну, как же, — фыркнула девушка. — Ты ведь не помнишь как он звучит. Я думаю, что как-то так. Хотя не уверена, что настолько пискляво.

Ричи хихикнул.

— Я уверен, — и засмеялся дальше.

Дример сердито цокнула, закатив глаза. Они сидели где-то посередине пустыни Невады, судя по полному отсутствию людей. Эрин взяла телефон Ричи и стала осматривать. Она будто и не умерла двадцать семь лет назад — чудесное устройство без кнопок и раз в пять меньше, чем очень дорогой телефон ее родителей не удивлял ее и на чуть-чуть. Эмоции на лице Эрин всегда читались проще любых книг для дошкольников; и сама она никогда не умела врать. Ричи не удивило отсутствие интереса в ней к таким непривычным вещам. Ведь она плоть его воображения, а стал бы он удивляться седьмому смартфону? Его и восьмое яблоко не удивило. А десятую модель он вообще в глаза видеть не может — такими убогими не были в свое время даже первые домашние телефоны.

Тут Эрин кинула его телефон своему обладателю, попав точно по очкам. Одно стеклышко треснуло.

— Что ты там о Стэне пиздел? — вдруг спросила Эрин потерянного Ричи. Этот вопрос удивил в разы больше действия. Девушка надула губы и начала квакать, ака Дейзи Дак. — Какая еще карма? Только я могу говорить о нем гадости. Еще хоть одно слово, и ты никогда отсюда не уедешь, Балабол!

— Неужели ты всегда была такой противной? Как я мог такое забыть? И почему вспомнил только сейчас?

В этом «почему» можно было выделить примерно двадцать причин, список в которых начинался старческим маразмом и заканчивался гребанным Клоуном. Ни на одно из мест Ричи бы не поставил давно забытую любовь к подруге.

— Тебе много лет очень хотелось меня увидеть, — но она не была согласна с его мыслями и слала Клоуна вместе со всем остальным куда подальше. — Правда, я и не представляю зачем. Хотел передать, что Урис уже сдох? Очень рада за него.

Дример сплюнула на землю, сморщив нос.

— Мы могли бы сделать это вместе.

Аптека с Эдди окончательно покинула его мысли. Первой заговорила Эрин и напомнила:

— Как дела у Эдди? Почему вы расстались?

— Не сошлись интересами… А теперь мне будто снова пятнадцать лет, но у него уже не мама, а жена.

— Ха!

Это было действительно смешно. Может это был самый лучший смех за последние двадцать семь лет его жизни. И за всю жизнь это был один из лучших моментов. Ричи бы не поставил рядом даже побег из школьного автобуса, направлявшегося на экскурсию в музей; и то, как они объелись бургеров в закусочной и их по очереди рвало в подворотне поздним вечером. Рядом стоял только неизменный факт.

Рина всегда была его любимой неудачницей. Его неудачницей.