Неподходящие (СИ)

— Вот опять, опять эта херня! Из вас ее дружки выбили все, что можно, но на самом деле вам вообще на них плевать. Эрин не ваша подруга и не должна к вам как-то по божески относиться. Почему вы беситесь так, будто ждете именно такого отношения? С чего вам его ждать?

— Хватит всякое дерьмо за едой обсуждать, — только ответил Ричи и больше никто ничего не говорил. Беверли фыркнула и поняла, что объяснений, по крайней мере, от Каспбрака и Тозиера не дождаться. Она бы могла получить их от своего парня, но, кажется, интерес Билла к этой Эрин Дример держался на отметке «-0». Лишь иногда раздражение в глазах Денбро, появляющееся в момент обсуждения русоволосой, давало Беверли понять, что Билл ее тоже не любит.

Она тем более не думала, что ее любит Стэн. Но то, что у него единственного с ней были не такие плохие отношения, понятно было даже Бену. Потому что он не проявлял к Эрин никакого внимания и даже в сегодняшнем разговоре ни разу ничего не произнес. Хотя, Беверли была уверена, что в глубине души ему тоже была интересна вся эта история между ними.

Кто знает — какая она на самом деле?

Прозвенел звонок, после чего послышалось сразу несколько облегченных вздохов. Ричи хотел фыркнуть и сказать, что никто никого здесь не держит и, раз общество не нравится, всегда можно найти себе компанию получше. Понял, Стэн?

— Кто где сегодня убирается? — спросил Эдди. Он единственный из всех вспомнил о наказании за драку. Да. За нее, блять, еще было наказание! Оставалось только молиться, чтобы их не перемешали с хулиганами, заставив драить один кабинет. К концу отработки он точно был бы еще более грязным.

— С-скажут к концу дн-я-я, — безэмоционально ответил Билл, помогая Беверли накинуть рюкзак на плечи. Раздался какой-то оглушительный треск. Каспбрак вздрогнул, обернувшись; и увидел Ричи, который буквально до микроскопических масштабов сжал банку колы.

— Что-то ты не договариваешь, Рич, — неожиданно произнес Бен, а после окинул взглядом еще оставшегося Эдди. Остальные уже ушли. Стэн так вообще убежал со скоростью, достойной олимпийского чемпиона.

— Что-то не договариваете вы все, — добавил еще Хэнском, пожав плечами. На самом деле ему правда были интересны данные взаимоотношения, как и Беверли. Иногда он даже думал провести расследование на этот счет, но каждый раз его останавливал бешеный взгляд Тозиера.

Он пугал.

Эрин пронеслась мимо стола неудачников, попутно удивившись, как после нее не поднялся ветер, а то и ураган. Она знала, что, заметь ее Тозиер, он может вновь наброситься с кулаками. Эрин не боялась его, нет. Она боялась своей матери, которая, заметь все эти боевые украшения на ее подростковой роже, запрет опять дочь дома. Джейми Дример хорошая мать, если подумать, просто слишком строгая. Но в силу своих подростковых заебонов Эрин не раз мечтала прирезать ее во сне. Отец только молодец.

Дример выбежала в коридор. Множество брелков и прочих безделушек, висящих сплошным месивом на ее поясной сумке, стучали и бились, но, благо, не выдали ее присутствия лузерам. Думая до этого об отце, сейчас Эрин достала из сумки полароид. За три дня на нем так и не появилось новой фотографии, от чего Дример уже начала беситься. Ей во что бы то не стало надо было запечатлеть что-нибудь еще, что-нибудь прекрасное. Чтоб перекрыть противную рожу Уриса. Ничего в голову не лезло. Она могла бы сфотографировать Реджинальда и Виктора — как никак, друзья и их рожи будут поприятней, чем у Уриса; душевно только, правда. Но что-то в глубине души подсказывало Эрин, что это не очень хорошая идея. А на задворках сознания все еще оставалось желание сфотографировать другого человека, но Эрин каждый раз его отметала. Лучше она сходит к надгробию Патрика, могила которого все равно пуста.

Утром, в кабинете директора, они все чуть не развязали третью мировую. По итогу им было вручено еще наказание, в качестве презента, как главным уебкам этой школы. Эрин не расстроилась. Подумаешь, убрать какой-нибудь из кабинетов. Счастье, что сумасшедшей мамаше не позвонили. И ей плевать, что ее радость парни не разделили. Реджи бесился с любых наказаний, и почему-то Эрин была уверена, что с этого он точно сбежит. А Вик все еще был зол. Пощечина, наверно, его только больше разозлила, но Эрин тогда не могла ничего с собой поделать. Тоже бесит, блять.

Эрин понимала, почему их не наказали посерьезней. Потому что выдвинутых стульев было всего три и по центру сидел не тот, кто наводил страх еще до прихода в кабинет. Они втроем учителей и другой персонал уже нисколько не пугали. И Дример была уверена, что обычные школьники тоже скоро подхватят это бесстрашие. После потери Генри они держались еще год. Но теперь они столько не продержатся. Радовало, что ненависть неудачников, пожалуй, никогда не остынет.

За такими мыслями прошло еще два урока. Эрин заблудилась в них, как в лабиринте. При всем желании она никак не могла выйти из воспоминаний о былых временах.