Неподходящие (СИ)

— Билл боится, что ты правда от нас уйдешь, — выдал он предостережение Денбро с потрохами. Ему бы это не понравилось — Билл не любил никому показывать свою сентиментальность. Стэн тоже.

И Эрин.

— О, я смотрю, Билли у нас слишком болтливый! — вспыхнула Дример. Она откинулась на подушки, больно упираясь одним позвонком в спинку кровати. Но боль волновала ее сейчас в последнюю очередь. — Я же сказала потом, что несла чушь. Бывает со мной в последнее время. Привыкайте, ребятки, и не реагируйте так бурно. Смешно просто, блять!

— Р… Рина… Ты че…

— Ой, да. Давай, тоже скажи мне тут, что я неудачница и ничего с этим не поделаешь! Давай, а то до меня, кажется, так и не дошло!

Эмоциональность Дример превышала все допустимые пределы для вечно невозмутимого Уриса. Он был поражен ее поведением. Русоволосая встала на пол. Стэнли откинулся назад, когда она проскочила мимо него. Эрин подняла сумку, которая валялась возле двери, и начала судорожно что-то в ней искать, так, будто у нее было на это времени в обрез. Заведенная неизвестно от чего, она едва ли на месте не прыгала. Стэну хотелось надавить ей на плечи, успокаивая, но сейчас он боялся к ней даже приближаться. Что-то было в Рине не так.

Что-то в ней пугало, и Стэн просто не мог понять, что именно. Эрин не понимала, почему голос клоуна вдруг теперь не только не пугал ее, но еще и дико раздражал. Настолько, что она в первые в жизни серьезно заматерилась и только сейчас это поняла. В сумке наконец нашлось то, что искалось. Эрин вытащила расческу и пару запасных резинок. Она ненавидела ходить с распущенными волосами; всегда у нее была одна или две косы, с которыми она выглядела совсем ребенком, ну и пусть! Кому надо быть взрослым в тринадцать лет?

Не неудачникам?!

— Ты не хочешь быть неудачницей потому, что мама опять попрекает тебя этим? — предположил Стэн. Эрин замерла, сумка едва не выскользнула из ее расслабленных рук. Стэн единственный, кто был осведомлен об их настоящих отношениях. Даже Тозиер, который со своей матерью тоже не ладил, не был толком в курсе.

— Можно сказать, что это одна из причин, — спокойно ответила Эрин. Она считала, что звучит спокойно; не замечала, что голос ее все еще слишком громкий, а речь прерывистая и невнятная.

— Ну, понятно, конечно, что мы не самая приятная компания. Но не хочется, чтобы ты от нас ушла.

— Ты бы не хотел?

Стэнли приоткрыл рот, но нужных слов из него не выходило. Таких, каких бы Дример действительно хотела услышать. Таких, которые нужны были ей; которые как стальными цепями захватили бы, останавливая практически поехавший разум.

— Мы все бы этого не хотели, — считая, что это именно то, что нужно сказать, произнес Стэнли. Эрин выдавила из себя улыбку, но вид ее стал хуже, чем у выжитого лимона. Она присела на кровать с другой стороны.

Урис наблюдал, как девушка расчесывает свои волосы. Хоть еще немного мокрыми, они уже были очень красивыми — длинными, пушистыми, с виду рассыпчатыми, наверняка, легко проскользающими между пальцев; оставляющими на них после себя опьяняющий аромат вишни. Спасибо Эдди, который еще года два назад подарил ей шампунь с таким запахом. Эрин полюбила его, а Стэн полюбил еще больше.

Что там было скрывать. Он любил Эрин. Он любил Рину. Он любил Мечтательницу. И Дример, раздраженную до мозга костей.

Эрин-Рина-Мечтательница-Дример (чертовски, ну просто чертовски разносторонняя особа), уже заплетая косу, даже представить не могла, какие мысли крутятся в голове ее любимого человека.

И это было абсолютно обоюдно.

Когда Дример натягивала штаны, еще мокрые (наставления Стэна подождать пролетели, фактически, мимо ушей), Урис видел, что она до сих пор грустна. Он не понимал, почему так. Боялся, что сам ее как-то расстроил. Последнее было похоже на правду, ведь Стэнли никогда не разбирался в людях, не понимал, что им нужно и вообще не представлял, как находить с некоторыми общий язык. А с Эрин Дример во многом они были еще совсем разными. В некоторых вещах вообще неподходящими друг другу. Но это редко им мешало.

Еврею пришло в голову, как ее подбодрить тогда, когда Эрин покидала его комнату. Он окликнул ее в дверях. Все то время, когда между ними царило молчание, Стэнли не шевельнулся с места.

— Если тебе так надо, то можешь уйти, — заявил Стэн. Казалось, что эта фраза, вышедшая из его уст, в полете превращалась в кинжал и в итоге попала Дример прямо в сердце. Для иронии ей не хватало только встать спиной.

— Правда? — не веря, спросила она. Серьезно, Стэнли? Ты правда считаешь, что это именно то, что она хочет услышать?

Тебе кажется, что это фрэндзона? А ей кажется, что жалость? Кажется, что в своей отсталости вы более, чем подходящие друг другу.

-Конечно. Я не стану тебе мешать. Если ты так этого хочешь… — ответил Стэн. Молчание в комнате стало таким сильным, что даже уже кончающийся дождь за окном бил по ушам также, как сильный ливень. Стэн не хотел, конечно, чтобы она ушла. Но не пойдет же он против ее желаний, верно? Это ведь правильно — поддерживать тех, кого любишь?