Неподходящий жених (сборник)

— Но ведь не повесилась. Чем больше хулила Игоря, тем сильнее я его любила. Долюбила до полного забвения. А потом, когда у нас все пошло наперекосяк, мама все время твердила: я говорила, я предупреждала.

— Выходит, тетя Ира была права?

— На сто процентов.

— Но с тобой ничего поделать было нельзя, как сейчас нельзя заставить твою дочь Сашку разлюбить Андрея.

— Можно!

— Как?

— Не знаю, но я придумаю. В этом мире можно добиться всего, если сильно захочешь и выберешь правильную последовательность действий. Ничего нельзя исправить только в другом мире, в загробном. Перед теми, кто ушел, даже повиниться невозможно.

Мы замолчали на несколько минут, упрекая себя мысленно за те горести, что доставили родителям, за невысказанную любовь, за недостаток внимания и заботы. Теперь не исправишь — наши родители умерли. Почему-то с годами о личной черствости задумываешься все чаще и чаще. Наверное, потому что перед глазами собственные дети.

— Значит, всего можно добиться? — Варвара прицепилась к моим последним словам. — Вот, например, мы с тобой: девушки нехрупкого телосложения, предпенсионного возраста — решили стать солистками балета Большого театра. Наша последовательность действий?

— Не доводи до абсурда, ты еще в цирковые акробатки запишись. Возможно все в пределах разумного. Реально молоденькой девушке увидеть истинный характер своего избранника? Реально! Значит, возможно.

Варя покачала головой в сомнении и зашла с другой стороны:

— Маруся! Но ведь Андрей очень милый…

— Не то слово! — перебила я. — Обаятельный, мягкий, воспитанный.

— И красивый.

— Стройный, высокий, лицо приятное, фигура спортивная.

— Влюбиться в него легко.

— С пол-оборота. Нужно быть слепой, чтобы не влюбиться в такого парня.

— Сашка не слепая.

— Ага, дура зрячая.

— Она дура не потому что глупая, а потому что неопытная. Свой опыт мы детям в голову не засунем.

— Да, — согласилась я, — у них еще понималки не выросли. Женилки сформировались, гормоны забурлили, а понималки спят.

— Нет таких слов, Маруся, которые бы ты сказала дочери, и она послушалась.

— Нет, — опять признала я. — Слова тут бесполезны. Если я ей скажу, что Андрей — это Обломов наших дней, она вообразит себя Ольгой Ильинской, которая пытается сделать из Облова активного члена общества. И то, что у Ольги ничего не вышло, Сашку не остановит. В молодости мы все считаем, что легко возьмем высоты, с которых скатились предыдущие спортсменки. Кроме того, относительно Обломова есть один важный аспект. Обломов — человек исключительно чистой души, абсолютной нравственности, без рефлексии в чем-то подобных героев Достоевского — князя Мышкина и Алеши Карамазова. Меня всегда интересовало, как бы повел себя Илья Ильич Обломов, окажись в доме Епанчиных или погрузись в проблемы семейства Карамазовых — извращенца-отца, неистового брата Дмитрия, болезненно-умного Ивана? Да и как Обломов справился бы с физиологической страстью, что возбуждали Настасья Филипповна и Грушенька?

— Литература — это замечательно, — перебила меня Варя, — но в жизни я не встречала ни одного князя Мышкина или Алеши Карамазова.

— Зато Обломовых избыток.

Я испытывала некоторое сожаление, потому что подруга не дала мне выговориться. В своей обычной манере она вернула меня с неба на землю. Варвара — человек исключительно практичный и приземленный, и профессия у нее нетворческая. Варя трудилась в коммерческом проектном бюро, отпочковавшемся в свое время от государственного проектного института. Варя тиражировала схемы водоснабжения и пожаротушения, внося минимальные изменения в шаблон, заложенный в компьютере. Восемьдесят процентов рабочего времени Варя проводила за чаепитиями и сплетнями по актуальным (читай — полученным из телевизора) проблемам с сослуживцами. Я работала в оазисе для гуманитариев, в академическом институте языкознания. Телевизора большинство моих коллег либо не имели, либо включали, чтобы узнать сводку погоды.

Много лет назад моя мама, презрительно кривя губ у, спрашивала:

— Почему ты дружишь с этой девочкой Варей? Она ведь… — мама подыскивала слово, мама умела словом убить, — травоядная.

— Да, Варя звезд с неба не хватает и учится на нетвердую «тройку», и книжек, в отличие от меня, не заглатывает. Но я твердо знаю, что если бы мне пришлось переливать кровь, Варя отдала бы свою до капельки.

— У нас в стране много почетных доноров, — пожала плечами мама.

Когда Варя познакомила меня с женихом — Павлом Малининым, среднестатистическим инженером без проблесков оригинальности, — я (верная мамина дочь!) не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Ты бы еще истопника из кочегарки себе нашла.