Неподкупные

– Хороший автомат. Только из него стрелять надо уметь. Неправильно выберешь момент, цель с первых выстрелов не поразишь. И точность нужна. А тут четыре трупа. Профессионал стрелял. Или хороший солдат.

– Солдат?

– Бывший. Из отличников боевой и политической подготовки. Из мотострелков, например. Там стреляют много, практика большая… А если этот стрелок еще и в десанте служил…

– А если еще и в Афгане… – продолжил за Богдана Гордеич.

– Десантник. Из Афгана. Я одного такого знаю.

– Да у нас вообще-то немало таких. Войска из Афгана вывели, а для кого-то война продолжается.

– Только афганский дух здесь ни при чем. Обычный бандитизм. А десантник этот, про которого я говорю, в банде у Шурина состоит. Причем на первых ролях. Он там у него вроде бригадира. Своя команда, барахолка подконтрольная…

Следствие по делу об убийстве Рычагова продолжалось, киллеры уже давно помещены в следственный изолятор, но в их показаниях так ничего и не изменилось. Шарков так и не сдал Шуринова, да на него, в общем-то, никто и не давит. А зря… Сам Богдан против Шуринова идти не решался. Но информацию о нем по мере возможности собирал. И о его ученике навел более подробные справки. Как он подозревал, так и оказалось – Дима Ковальков со своими каратистами действительно состоял в банде Шурина, или, как это принято говорить, в преступной группировке.

– Бригадир у Шурина? – задумался Гордеич.

Богдан внимательно наблюдал за ним. Ему интересна была его реакция на информацию о человеке Шурина. Уже прошло достаточно времени после убийства, чтобы делать предварительные выводы. Если Измайлов понял, кто стоит за убийством Тараса, то и Гордеич должен был думать в том же ключе. Он же не дурак, понимает, что идет война за криминальные сферы влияния. К тому же Шурин выводил из игры воров, чтобы не попасть под их карательный жернов. Все знают, кто заказал Рычага, только вслух об этом на языке Уголовно-процессуального кодекса не говорят. Потому что нет дела против него…

– В Афгане служил, в десанте.

– Может, он это? – кивком головы показал на трупы Гордеич.

– Запросто.

– А чего мы тогда здесь стоим? Где он сейчас может быть?

Богдан посмотрел на часы. Половина пятого. Четверг сегодня. Значит, сейчас Ковальков должен заниматься с младшей группой. Если он, конечно, не занят гораздо более важным делом.

– Спортзал четвертой школы. Если он, конечно, там.

– Если там, то алиби будет… Я сейчас.

Гордеич подошел к своему начальнику, который о чем-то разговаривал со старшим городской оперативно-следственной группы. Через две минуты вернулся вместе с ним.

– Ну, здравствуй, Городовой! – с легкой и уважительной иронией улыбнулся Богдану начальник Закамского угро.

Кряжистый мужик с грубым задубелым лицом. Голова шарообразная и совершенно лысая, руки мощные, но короткие, ноги кривые, колесом, отчего шел он, казалось, как утка, переваливаясь с боку на бок.

– Здравия желаю, товарищ майор, – пожимая крепкую мозолистую руку, отозвался Богдан.

– Что ты там про Шурина говорил?

– Да есть человек из его команды, надо бы проверить.

– Так в чем же дело? Не твоя территория?

– Да нет, просто машины нет.

– Так мы спросим.

Майор Погодин подошел к Измайлову, легонько коснулся его локтя, вызвал на разговор. Евгений Павлович выслушал его, подошел к Богдану:

– Почему мне об этом афганском десантнике не сказал?

– Да как-то не подумал. А тут автомат, стрельба с высокой точностью…

– Ну, давай бери машину, езжай.

Судя по выражению его лица, Измайлов отпускал Богдана без особой охоты. Ведь он брал его с собой не просто так, а в качестве опера на побегушках. Вдруг сейчас начальник ГУВД потребует от него каких-то действий – на пост ГАИ, например, отправиться, посмотреть, с каким рвением там выполняется фильтрация выезжающих из города машин, а Богдана нет, чтобы туда съездить, да и «Волга» тю-тю. Но в то же время десантника и «афганца» из банды Шурина упускать из виду нельзя. Вдруг это он сейчас бегает от милиции…

Но Дима Ковальков был на месте. В кимоно, с невозмутимым видом он прохаживался между рядами стоящих в стойке учеников. Возрастная группа от шестнадцати до восемнадцати лет. Ребята отрабатывали удары руками в базовой стойке – у кого-то это выходило мастерски, кто-то еще только постигал азы. Девчонок здесь не было. Все правильно, зачем тратить на них время, если бойцами в банду их не возьмешь. Разве что проститутками, так для этого карате совсем не обязательно. Или даже противопоказано. Вдруг проститутки взбунтуются, изобьют сутенеров…

Ковальков заметил Богдана, но даже бровью не повел. Направился к нему. Неторопливо, не забывая посматривать на своих учеников, на ходу подправляя движения рук.

Он вплотную подошел к Богдану, только тогда выдавил из себя улыбку.

– Здорово, лейтенант! Какие-то проблемы?

– Давно занятие идет?

– Полчаса уже. А что?

– Ты с самого начала здесь?

– С самого начала. А что, случилось что-то?

– А в пятнадцать ноль-ноль где находился?

– Это что, допрос? – удивился Ковальков.

– Да.

– На каком основании?

– А на том основании, Ковальков, что ты кооператоров на вещевом рынке обираешь.