Неподкупные

– Факты есть. Шурин с Нинкой живет. Она с Ковалем жила, а сейчас у Шурина…

– Этот факт к делу не пришьешь. Хотя интересно девка пляшет, – с пренебрежением к Нине усмехнулся Богдан.

– Короче, Шурин с мохнатовскими «стрелку» забил, Кот с ним поехал. Он сейчас за Коваля… Ну, в общем, Шурин думал Мохнатого построить, а тут его братан вдруг нарисовался. А он в законе. Пацаны говорят, крутой мужик… Он Шурину за Рычага предъявил. Типа разговаривать с тобой не буду, потому что на тебе кровь вора. Типа Шурину исчезнуть надо, если он жить хочет. А потом раз – предъява. Типа кто-то видел, как Шурин от Коваля выходил – ну, когда Коваль из окна выпал…

– Кто видел?

– А это у Махора надо спросить.

– Махор – это брат Мохнатого?

– Не знаю, какой он там брат, родной или типа брат. Но знаю, что этот Махор – в законе.

– Ух ты!

– Шурин, говорят, сам прифигел…

– Значит, этот Махор с Шурина за Рычагова хочет спросить?

– Ну, ему ж надо как-то в городе утверждаться. Он, по ходу, недавно откинулся…

– Освободился.

– Ну, освободился, – неохотно принял поправку Несмеянов.

Смешно это или нет, но было такое требование, чтобы опера занимались воспитанием своих агентов, проводили политику партии и правительства, прививали уважение к советским законам, объясняли правила социалистического бытия… Глупо это все. И не совсем смешно. Вдруг удастся воспитать в таком духе какого-нибудь воришку, который исправно снабжает своего оперативника нужной ему информацией. Что тогда? Задумается воришка о своем недостойном бытие, захочет стать нормальным человеком, выйдет из криминального сумрака в светлое социалистическое настоящее… И останется тогда опер без своего информатора. А ему это нужно?

– И что, этот Махор видел, как Шурин от Ковалькова выходил?

– Ну, может, не он. Может, кто-то другой. Хата у Коваля в четвертом микрорайоне, туда пацаны из шестого заходят. Из восьмого тоже. Может, кто-то и видел… А может, он следил за Шурином.

– Следил?

– Ну да. Ему же с Шурина спросить надо. Чтобы авторитет свой поднять. Чтобы дела потом реальные делать. А то кто его здесь знает? Может, он в законе, а его никто не знает… Ну, я так думаю… Короче, с Махором этим разговаривать надо.

– Ясно. А Шурин как поживает?

– Да ничего, нормально все. С охраной теперь ходит.

– Ты сказал, что он в контрах с ковальковскими…

– Э-э, ну да. Там, на «стрелке», Махор на Кота давить стал. Типа Шурин учителя твоего завалил, а ты с ним работаешь. Кот реально просел, со «стрелки» сдернул. Шурину тоже уйти пришлось. «Стрелка» за Махором осталась…

– И что теперь?

– А что теперь… Шурин с Котом вроде бы замирился, только все равно в контрах. Зуб на Кота точит. Как бы чего не вышло… Братва шепчется. Если Шурин Коваля из-за бабы замочил, то зачем он такой нужен?

– А зачем он такой нужен?

– Он говорит, что это Махор на него наклепал. Может, и правда наклеп, – пожал плечами Несмеянов.

– Посмотрим.

Богдан поблагодарил стукачка и отправился в отделение. Там он обратился к Ревякину, но тот про законника Махора ничего не слышал.

– А что такое?

– Да законный вор у нас объявился. Мохнатого под себя взял, Кипятка… Шурину за Рычага предъявил.

– Сильно!.. Нет, не знаю такого. Может, какой-то варяг пришлый?

– Говорят, брат Мохнатого.

– А у него что, брат есть?

Ревякин полез в картотеку, нашел сведения о Бавыкине Павле Петровиче, но там в графе «семейное положение» значилась только сестра Лида.

– Знаешь что, а давай к участковому съездим, – предложил Ревякин. – Дядя Костя там всех знает…

Дядей Костей звали сорокалетнего мужчину с обрюзглым лицом землистого цвета. Неухоженный, в чем-то даже неряшливый, грузный, неприветливый. Нашли они его в опорном пункте милиции, что находился в восьмом микрорайоне. И хорошо, что нашли. Потому что дядя Костя уже наслышан был о Махоре.

– Да, есть такой. Не местный, из-под Красноярска откуда-то. По справке ему в Красноярский край надо ехать, а он здесь торчит. Я ему говорю, без прописки нельзя, без паспорта нельзя, а он – все будет путем. К другу, говорит, проездом заскочил…

– А кто друг? Мохнатый?

– Он самый… А какой он друг, если Пашка не сидел? Хотя все к тому идет. Допрыгается пострел!

– Пострел? Да нет, дядя Костя, не пострел это. Бери выше. Банда у Мохнатого. Самая настоящая. Грабежи, разбой, автоугоны. А Махор – этот в законе. И Мохнатый с ним, и Кипяток…

– И Кипяток? А я смотрю, чего это между ними тихо. То все собачились между собой, а теперь тишина…

– Ага, затишье перед бурей, – усмехнулся Ревякин. – Вместе они теперь. Под Махором этим. Это я тебе в порядке информации говорю. Ты мне, я тебе… Ну что, где нам этого Махора найти?

– Так это у Мохнатого он живет. С Лидкой его… Я так понял, он к Лидке сюда приехал…

– Владеешь ты информацией, дядя Костя. Честь тебе и хвала за это. Только поганой метлой этого деятеля нужно гнать. Воду он здесь мутит…

– А как его погонишь?

– Сто девяносто восьмую пропиши.

– Так у нас не специальная зона. И времена нынче не те. Демократия!

– Ясно с тобой все…