Неподражаемый доктор Дарвин

— Не сомневаюсь, очередная демонстрация чудес медицины. И каково последнее диво? Ex Hohenheim semper aliquid novi[9], ежели мне позволено перефразировать Плиния, — жизнерадостно произнес он, откладывая перо и закрывая книжку. — Итак, Малькольм Макларен, чем могу служить?

Шотландец несколько мгновений беспокойно перетаптывался на месте. Смуглое, заросшее бородой лицо отображало внутреннюю борьбу.

— Я пришел поговорить с вами не о Гогенгейме, — наконец вымолвил он. — И даже не о том галеоне, что вы собираетесь поднимать. Я прошу помощи. Может, вы помните, я рассказывал вам о моем брате, который два месяца как уехал. А сегодня мы получили вести о нем — крайне дурные вести. С ним произошел несчастный случай там, в горах. Свалился со скал.

Дарвин надул щеки, но ничего не сказал. Малькольм Макларен потер друг о друга здоровенные ручищи, отчаянно подыскивая слова.

— Очень неудачно упал… Насколько нам сообщили, повреждена голова. Его несут обратно сюда, мы ожидаем его завтра, ближе к вечеру. Вот я и подумал… — Он замолчал, а потом слова хлынули из него потоком: — Подумал, может, вы согласитесь вроде как осмотреть его, нет ли какого лечения, которое бы помогло восстановить силы и здоровье, — у нас уйма денег, так что это не проблема, мы заплатим вам обычный гонорар и даже сверх того.

— Ага, — промолвил Дарвин так тихо, что Джейкоб Поул с трудом разобрал слова. — Кажется, мы наконец все узнаем. — Он поднялся. — Гонорар не главное, Малькольм Макларен, я с радостью осмотрю вашего брата и выскажу свое мнение о его состоянии. Но меня слегка удивляет, что вы не хотите проконсультироваться с доктором Гогенгеймом. Ведь это он тут направо и налево демонстрирует вашим односельчанами чудеса медицинского искусства. Тогда как я ничем не являл вам своего врачебного умения.

Макларен мрачно покачал всклокоченной головой.

— Не надо, не говорите так. Я уже довольно спорил на эту тему — как с мужчинами, так и с женщинами. Я видел, на что он способен. Однако есть во всем этом что-то такое, даже не знаю, как и назвать, вот я и…

Голос его затих. Одно долгое мгновение они с Дарвином смотрели в глаза друг другу, а потом доктор кивнул.

— Вы наблюдательны, Малькольм Макларен, и весьма проницательны. А это редкие качества. Пусть вы и затрудняетесь подыскать логическое обоснование своей оценке доктора Гогенгейма, это еще не причина не доверять ей. Подобно животным, люди общаются меж собой на многих уровнях, куда более глубинных, чем слова.

Он повернулся к Джейкобу Поулу.

— Вы слышали просьбу и, я уверен, понимаете, какую проблему она для меня создает. Я обещал помочь вам со снаряжением. Но коли мне придется еще и сидеть здесь, дожидаясь прибытия брата Макларена, я не смогу выполнить обещания. Знаю, вы не захотите ждать лишний день…

— Да ждать и ни к чему, — угрюмо проворчал Макларен. — Если вам всего-то и надобно, что пара рук, тут наготове двадцать дюжих молодцов — пусть мне и придется разбить пару-другую голов, чтобы их убедить. Когда вам потребуется эта самая помощь?

— Завтра днем будет самое оно. — Джейкоб Поул почуял, что Малькольм Макларен сейчас в самом сговорчивом настроении. — Мне бы хотелось, чтобы нам помогли перетащить кое-что к заливу. Кстати, коли уж речь зашла, вы ведь все знаете об этом самом морском дьяволе. Сами-то вы его видели? Он опасен?

— Ну да, видел — издали, тень в воде. Другие и ближе видали. Но я в жизни не слыхал, чтобы от него хоть кому какой вред, если, конечно, его не трогать. — Макларен сел и, подняв голову, поглядел на своих собеседников. — В наших краях от неприятностей отбою нет — только не от этой зверюги в заливе. За прошлые годы немало людей простилось с жизнью, а иные и с законным наследством — но отнюдь не по вине морского дьявола столько женщин изведали одиночество, а все мы дошли чуть не до нищеты. Тут уж надо поискать виновника поближе, средь ваших сородичей… Впрочем, я что-то разболтался и несу лишнее.

Он покачал головой и стремительно вышел из комнаты. Подойдя вслед за ним к двери, Поул сперва даже не увидел его в густых сумерках и лишь потом разглядел темную коренастую фигуру, быстро шагавшую к дому с черными ставнями. В первый раз со времени приезда англичан в этом доме светилось окно.

Да, возникла проблема, причем такая, предугадать которую было несложно. Присев на корточки возле ящика с Малюткой Бесс, Джейкоб Поул чертыхнулся себе под нос, хмурясь на предзакатное солнце, что уже окрашивало нежным багрянцем вершины гор на востоке.

Дарвин остался непреклонен, и Макларен его поддержал. Горцы могут пособить в переноске ящика — но не должны видеть саму пушку. После указа о разоружении любому шотландцу, который помогал хотя бы перевозить оружие, грозили штраф и высылка из страны. Засим ответственность за перевозку в залив Малютки Бесс должна была возлечь на одного только Джейкоба Поула.