Неподражаемый доктор Дарвин

Пока Вы не обвинили меня в том, что я отклоняюсь от темы, позвольте сразу перейти к самим этим событиям. От Сент-Остелла до Данвелл-Коув ехать около семи миль, а Данвелл-Холл расположен прямо по дороге, не доезжая до бухты чуть меньше мили. Дилижанс ходит регулярно, но редко: всего два раза в неделю, и останавливается в Холле, когда надо забрать или высадить пассажира. Насколько я понимаю, так заведено уже на протяжении многих лет.

Десять дней назад из Бристоля прибыли трое родичей Данвеллов. Они сели в дилижанс в Сент-Остелле, однако по прибытии в Данвелл-Холл обнаружили, что их ограбили, похитив все личное имущество общей стоимостью более десяти тысяч фунтов — ведь гости везли с собой приличествующие случаю драгоценности. При этом каждый из пассажиров настаивает, что по пути карета нигде не останавливалась, никто не входил и не выходил. Кучер также подтверждает это. Кроме того, поскольку здесь, в Корнуолле, январские вечера весьма холодны, двери кареты были закрыты, а занавески на окнах опущены.

Это происшествие уже само по себе довольно загадочно. Однако шесть дней назад то же повторилось с еще двумя родственницами Данвелла. Во второй раз список потерь включал очень дорогие золотые броши и бриллиантовые браслеты, снятые непосредственно с их обладательниц. И снова обе путешественницы в голос с кучером утверждают, что дилижанс ехал без остановок, никто не входил и не выходил. Тогда-то я и услышала в деревне Данвелл-Коув первые перешептывания, будто бы ограбил карету не кто иной, как призрак погибшего брата Данвелла, Ричарда, дух которого является в Данвелл-Холле и на близлежащей дороге.

Естественно, подобные слухи крайне болезненны для Кэтлин, и бедняжка наверняка уже с ними столкнулась. А молва все набирает силу, ибо не далее как вчера вечером призрак обобрал третью партию пассажиров. Как и прежде, они ехали из Сент-Остелла в Данвелл-Холл и принадлежали к числу друзей и родичей Брэндона Данвелла.

Такова ситуация на нынешний день. Брэндон вне себя от ярости и утверждает, будто кто-то хочет загубить торжество. Сами пострадавшие рассержены не менее. Но если уж говорить начистоту, единственная, кто волнует меня, это Кэтлин — какими бы нелепыми ни казались подобные мысли, она словно бы отчасти винит себя в появлении призрака. И все же клянется — а мне дочь никогда не лгала, — что и не представляет, как все это понимать.