Неподведенные итоги

Съемки были тяжелые. Рядом не было ни жилья, ни туалета, ни заведения, где можно было перекусить. Актеры переодевались и гримировались в мосфильмовском автобусе. В середине съемочной смены приезжал «микрик» с бутербродами и горячим чаем. Снима­ли в основном вечером, кругом темень, грязь, почти все время с неба льет. Мимо с ревом сквозят поезда. Натуральность обстановки, трудная атмосфера, тяжелые нагрузки способствовали, думаю, той убедительности, которая требовалась от артистов. Актеры были за­няты в фильме первоклассные. Неистовый Валентин Гафт играл хромого президента этой колонии попрошаек и уголовников, играл – страстно, убежденно, мощно. Вожак, антикоммунист, добрейшей души человек. Лия Ахеджакова создала образ опустившейся художницы, у которой в прошлом была благополучная семья, она окончила Художественное училище, явно не бесталанна. Но не­нормальная жизнь ненормального общества, беды, обрушившиеся на семью, плюс богемный, беспечный характер пустили ее судьбу под откос. Анфимья Степановна (или попросту – Фима) предпочи­тает вольное бытие нищенки, лишь бы не вписываться в конфор­мистский образ жизни. В ее героине цинизм уживается с нежностью и человечностью. Фима языкаста (за словом в карман не лезет), и широка (готова отдать последнее), и попивает (у нее с собой всегда бутылочка), и нахраписта (не столько выпрашивает подаяние, сколько вымогает его). Она смешна и трогательна, от ее героини исходит какой-то душевный свет. Олег Басилашвили исполнил роль брата Фимы – Феди. В прошлом он пианист и даже можно сказать сочинитель музыки. Потом ни за что попал в лагерь. Там подружил­ся с Президентом. Живет по чужим дачам, которые хозяева оставля­ют на зиму пустыми. Старый сластолюбец, но при этом славный, мягкий, наивный. Он становится жертвой своей последней любви к молоденькой пэтэушнице Жанне, на которой негде ставить пробы. Но для Феди она – ангел. Здесь я снова встретился с Наташей Щу­киной, которая блестяще сыграла Лялю в «Дорогой Елене Серге­евне».

Особо хочу выделить Ольгу Волкову в роли Мамани, которую оскотинившийся сыночек так исколотил, что она забыла свое имя и фамилию. Фима выручила, наградила ее именем и фамилией – Катя Иванова. Волкова создала образ, тип, персонаж, который в моих глазах олицетворяет Россию. Она и добрая мать, и преданная при­слуга, и безотказная подстилка для коммунистических боссов. Ее глаза светятся покорностью, терпением, готовностью к работе, жела­нием помочь, услужить. В ее героине нет злости, ей совсем не свойст­венна мстительность. Катя – светлое, беззащитное существо, спо­собное лишь в минуту отчаяния тихо и горько заплакать. Может, я идеализирую свою Родину? Во всяком случае, в связи с безупречным исполнением своей роли Ольгой Волковой мне видятся именно эти аналогии. Леонид Броневой, как мне думается, показал силой своего искусства очень занятный, неоднозначный тип. Отставной полков­ник Советской Армии, для которого время войны с Японией в 1945 году, где он принимал участие, оказалось лучшим в его жизни, – персонаж, несомненно, трагический. Хотя он сам этого и не осознает. Глуповатый, наивный, с завидным самомнением, он, тем не менее щепетилен, порядочен и добр. Больше того, он оказы­вается способен на чистое сердечное чувство. А когда случился кон­фликт между нищими и милицией, которая намерена уничтожить бомжатник – последнее прибежище униженных, – наш полковник безоговорочно принимает сторону бедняков. Ибо благородство – главное свойство его натуры.

Я очень доволен дуэтом Романа Карцева и Вячеслава Невинного. Опустившийся еврейский скрипач-самоучка (раньше он был инжене­ром и работал в «ящике») и матерый уголовник и русофил составили в фильме трогательную и смешную пару. Персонаж Невинного, когда напьется, бушует, выкрикивая антисемитские лозунги, кото­рые он впитывает на черносотенных митингах, а персонаж Карцева сносит все это покорно, философично, с еврейской мудростью, ибо знает, что великан Невинный, протрезвев, всегда защитит маленько­го, нежного Карцева. Что и случается в фильме.

Хочу еще вспомнить помешанного на коммунистических газет­ных штампах машиниста паровоза. Его сыграл превосходный Алек­сандр Пашутин. Так натурально, что порой берет оторопь – а ар­тист ли это? Роль Пашутина тем более трудна для исполнения, что в ней нет никаких нормальных человеческих фраз, она состоит только из коммунистических призывов, заголовков передовиц и лозунгов, что висели повсеместно.