Неподвластные времени

Она так и застыла, где стояла – у раковины, опершись о край стола. Потом она медленно повернулась и стала вытирать тарелку.

– Нет, конечно, она была.

– Но ты хотела бы, чтобы ее не было? – спросил он, подходя к ней ближе.

– Я этого не говорила.

Голос ее был холоден и спокоен, совсем как тогда, когда он впервые пришел на ферму. Тогда она тщательно скрывала все свои чувства, держалась отстраненно, сдержанно, отчужденно. И это сводило Харпера с ума.

– Да уж. Ты вообще ничего не сказала. Ты даже смотреть на меня не хочешь. И я хотел бы знать, почему.

Анни пыталась справиться с собой. Ей мучительно хотелось плакать – спрятать лицо в ладонях и зарыдать или просто сесть, уронив голову на руки, тихо всхлипывая… Она не могла понять, откуда эти слезы, – ей просто было страшно, так страшно: она боялась, что для него та ночь, что они провели вместе, не значит ничего – или, по меньшей мере, не так много, как для нее. Для нее же эта ночь значила все.

– Поговори со мной, Анни. Обернись, скажи мне что-нибудь.

Она с трудом сглотнула вставший в горле ком и невидящим взглядом уставилась в пространство.

– Харпер, я… я не знаю, что должна говорить, что мне нужно делать. Я никогда еще… я не…

Теплые сильные руки сжали ее плечи, и ей вдруг до смерти захотелось, чтобы он прижал ее к себе, захотелось ощутить его близость, его нежность, его желание.

– Обычно, – голос его звучал мягко, теплое дыхание шевелило волосы Анни, – после того, как двое проводят вместе ночь, они начинают утро с поцелуя.

Харпер осторожно, но настойчиво потянул ее за плечо, покуда они не оказались лицом к лицу – но она все еще не решалась, не находила в себе сил взглянуть на него, пока он не поднял ее лицо за подбородок.

– Не знаю, как ты, – тихий глубокий голос его зазвучал хрипловато, – но для меня эта ночь была самой невероятной и чудесной ночью в жизни.

Слова его были сладостным, целительным бальзамом для ее души. Она закрыла глаза и уткнулась ему в грудь. Харпер крепко обнял ее и прижал к своей груди.

– Ох, Харпер… для меня… для меня тоже.

– Тогда в чем же дело, детка? «Детка»… Словно глоток пьянящего вина растекся по ее жилам.

– Я просто не знаю, что мне делать после этой ночи. Наверно, я все такая же наивная, как прежде.

Он тихонько хмыкнул.

– Детка, после этой ночи я могу тебе сказать, что это не так.

Анни почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо.

– Я поверить не могу, что мы…

– Но ведь мне все понравилось, верно? И тебе тоже. Пожалуйста, не гони меня снова, Анни. Только не теперь.

– Мне кажется, что я просто боюсь, Харлер.

Руки его скользили по ее спине:

– Чего же?

– Того, что случится дальше. Я не знаю, чего ты от меня ждешь.

Он помолчал – и эти несколько мгновений показались Анни вечностью.

– Тебе не приходило в голову, что и я не знаю, чего ты ждешь от меня? – голос его успокаивал так же, как и ласка его рук; иное дело – слова. – Ты с самого начала дала мне понять, что чувствуешь вину за то, что произошло десять лет назад. Что ты хочешь как-то исправить это. И, насколько понимаю, ты вполне могла подарить мне эту ночь именно из подобных соображений. Чтобы заплатить по счетам и успокоить совесть.

Анни ощутила резкую боль в груди. Неужели он действительно думает, что она могла бы попытаться загладить свою вину, предлагая ему свое тело? За что – за то, что поверила лжи Майка?

Вслед за болью пришел жаркий гнев; она уже хотела оттолкнуть Харпера, шагнуть прочь от него – но тут ее озарило. «Господи – он так же смущен, как и я, он так же неуверен, так же, как и я, не знает, что будет с нами после того, что произошло!»

Именно эта неуверенность, подмеченная ею у Харпера, придала ей сил. Анни подняла голову и встретилась с ним взглядом:

– Эта ночь была у нас потому, что я хотела тебя. Потому что ты – единственный мужчина, которого я когда-либо желала, но уже много лет назад я потеряла надежду на то, что мы можем быть вместе. И тут появился ты, и ты тоже хотел меня, и… и я ни капли не жалею о том, что произошло!

Его серые глаза посветлели. Харпер улыбнулся:

– Это правда?

Она ответила ему мягкой улыбкой:

– Да.

Поздно вечером Харпер вместе с Анни решил заехать за Джейсоном к его приятелю Заку.

– Ну что, ты уже решила, как быть с этим щенком? – поинтересовался он.

Анни все решила уже неделю назад, но вовсе не собиралась так легко это признавать.

– Если ты действительно хочешь что – то значить в жизни Джейсона, тогда, полагаю, решение должен принять ты.

– Как это любезно с твоей стороны, – суховато усмехнулся он. – Хочешь, чтобы тебе было на кого свалить вину, когда я уеду домой, а тебе придется ухаживать за псом?

Анни ощутила холодок в груди. Она ведь отлично знала, что он уедет домой. Конечно, она отлично знала и понимала это. И напоминание о скором отъезде не должно ее ранить…

Она крепче сжала руль, не отрывая взгляда от шоссе.

– Мне хорошо известно, что девятилетние мальчишки – не слишком ответственные существа, но Джейсон – другое дело. Если ты хочешь, чтобы у него была собака, я согласна.