Непоэмание

Беда никогда не приходит одна.
Обычно она дерзей.
Беда приносит с собой вина,
Приводит с собой друзей,

Берет гитару, глядит в глаза,
Играет глумливый джаз,
И сердце вниз оседает, за
Стеночку не держась.

Да, зарекайся, не доверяй, —
Но снизу, пар изо рта,
Беда звонит – значит отворяй
Железные ворота.

Жди, что триумф над тобой трубя
После сраженья-двух,
Беда загонит себя в тебя
И вышибет разом дух.

Ты пропадать станешь чёрти где,
Бутылки сметать с лотка,
И братья бросят тебя в беде —
Настолько она сладка.

А коль придут вызволять – ты не
Откроешь.
– Спасайся!
– Ой,
Оставьте девку наедине
С её молодой бедой.

Когда минует она – опять
Все раны затянут льды —
Девица будет часы считать
До следующей беды.

Ночь 5–6 ноября 2006 года

Пшшш

Роме К.

Помолчи меня, полечи меня, поотмаливай.
Пролей на меня прохладный свой взор эмалевый.
Умой меня, замотай мне повязкой марлевой
Дурную, неостывающую башку.

Укрой меня, побаюкай, поуговаривай,
Дай грога или какого другого варева;
Потрогай; не кожа – пламя; у ока карего
Смола закипает; всё изнутри пожгу.

Такая вступила осень под сердце точненько —
Пьёшь горькую, превращаешься в полуночника,
Мешком оседаешь в угол, без позвоночника,
Как будто не шёл – волок себя на горбу.

Да гложут любовь-волчица, тоска-захватчица —
Стучит, кровоточит, снится; поманит – спрячется;
Так муторно, что и хочется – а не плачется,
Лишь брови ломает, скобкой кривит губу.

И кажется – всё растеряно, всё упущено.
Всё тычешься лбом в людей, чтобы так не плющило,
Да толку: то отмороженная, то злющая,
Шипящая, как разбуженная гюрза.

Становишься громогласной и необузданной,
И мечешься так, что пот выступает бусиной
У кромки волос.
Останься еще. Побудь со мной.
И не отводи целительные глаза.

11 ноября 2006 года

Так, просто