Непогашенная свеча

— Она всего лишь рабыня, — сказал Мелаирим.

— А я — всего лишь безвольное ничтожество, вынашивающее силу Огня.

Лореотис тоже встал, подскочила и Талли… С ней мы долго стояли, обнявшись, на крыльце. Лореотис деликатно стоял внизу и ждал. Мелаирим не соизволил даже выйти проводить. Хотя у него, наверное, просто не было сил. Как он протянет полгода? Где мне там, под водой, искать какую-то свечу?.. Которая якобы должна будет его спасти.

— Я его боюсь, — прошептала мне на ухо Талли.

— Мелаирима?

Кивнула.

— Он постоянно на меня сердится, что я — не она. Можно я буду не у него жить?

— У него тебе будет безопаснее…

— Не хочу, не хочу безопаснее!!!

— Талли! — Я повысил голос. — Ты уже взрослая.

— И что? Это значит, мне теперь всю жизнь прожить с каким-то стариком, потому что у него безопасная нора?

Да уж, Талли и моя сестренка так причудливо смешались, что границу провести я уже не мог. Да и не было той границы. Из двух получалось одно.

— Поговорю с Лореотисом, — пообещал я. — Он тебя не оставит. Лореотиса ты не боишься?

Вместо ответа она обняла меня еще крепче. С благодарностью. Было бы за что…

* * *

Ночью мне удалось отвертеться от объяснений с Натсэ, а утром мы долго не могли остаться наедине. Душ, завтрак… Привычный распорядок немного меня взбодрил, несмотря на полубессонную ночь. Я даже спокойно смотрел, как Ямос и Тавреси переглядываются и хихикают. За стол он ее, однако, не повел — отправил в угол, к рабам.

После завтрака мы с Натсэ устроились на подоконнике в одном из залов.

— Что это за поездка? — тут же напустилась она на меня. — К чему мне быть готовой?

И я рассказал. Быстро, сухо, глядя в каменный пол и даже не пытаясь представить реакцию. Когда я замолчал, казалось, будто весь мир замер в ожидании.

Тишина становилась невыносимой. Я покосился на Натсэ. Она была бледной, как мертвая.

— Что мне еще оставалось? — прошептал я.

Молчание. Да наори ты хоть на меня, ударь, убеги! Но она просто молча сидела рядом.

И, как будто этого было мало, начался парад прекрасных встреч.

— Ублюдок! — вбежала в зал Сиек-тян. — Тварь! Скотское ничтожество!

Словно против воли Натсэ спрыгнула с подоконника и встала между мной и разъяренной водной магичкой.

Сиек-тян остановилась, несмотря на взятый разбег, почувствовав угрозу. Шарика воды у нее в этот раз не было, зато язык оставался при ней.

— Только попробуй! — кричала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы увидеть меня через голову Натсэ. — Только рискни ко мне прикоснуться, и я тебе отрежу…

Тут ее вдруг перебила Натсэ дрожащим голосом:

— А я что, должна буду стоять рядом и следить, чтобы не отрезала?..

Тут они обе замолчали и посмотрели в глаза друг другу. Во взгляде Сиек-тян не было выражения типа «что эта рабыня себе позволяет?». Наоборот, она смотрела с горьким сочувствием, будто в одночасье поняв всю нашу общую непростую ситуацию.

— Эта мразь здесь? — раздался для разнообразия мужской голос, и в зал вошел Зован с забинтованной правой рукой на перевязи. Увидев меня, он сжал левую руку в кулак. Натсэ молча выдернула из ножен меч.

— Зован, перестань! — влетела следом Авелла и схватила брата за руку. — Он ни в чем не…

— А ну, сгинь! — Зован выдернул у нее руку. — Я не потерплю такого позора для нашего рода! Я… Я утоплю его!

Зован бросился в атаку. Авелла активировала руну Воздуха и что-то шепнула… Да, конечно, я всегда подозревал, что мой первый сексуальный опыт будет сопряжен с немалыми трудностями, но чтобы вот так…

— А ну, заткнулись все! — заорал я, соскочив с подоконника.

Голос дрожал и срывался, но, тем не менее, все заткнулись и посмотрели на меня с удивлением.

— Мне тоже ни разу не нравится то, на что меня подписали, ясно?! Но у меня не было выбора. Я дал слово главе клана, и такова его воля. И воля ваших отцов. Хотите решать эту проблему — решайте с ними. А если кишка тонка вякнуть против, так не надо выпендриваться передо мной. Натсэ, идем отсюда.

Опять будто поводок натянулся. Натсэ убрала меч в ножны, и мы с ней вместе отправились к выходу.

— Сэр Мортегар, — шагнула ко мне Авелла. — Прошу вас, возьмите.

Она достала из-под плаща уже знакомый мне ящичек.

— Господин Искар просил передать, что сделал всё как вы просили и надеется на ваше содействие.

Натсэ подпрыгнула, услышав имя. Зован зарычал:

— Белянка! Не смей с ним разговаривать!

— Хочу и смею! — топнула ногой Авелла. — Он мой друг!

— Друг?! Ты хоть поняла, что этот «друг» с тобой сделает через год?

— Ничего такого, чего бы мне не хотелось! — выпалила Авелла.

Должно быть такое понятие: «бомба тишины», или вроде этого. После слов Авеллы в зале рванула одна такая. Не просто стихли все звуки, они ушли в минус.

Лицо Авеллы медленно налилось алой краской. Она прижала руки ко рту. Посмотрела на меня. На глазах выступили слёзы.

— Ой, мама! — крикнула она и бросилась бежать.

Зован шлепнулся задницей на пол. Сиек-тян истерически рассмеялась.

Я, в каком-то трансе, открыл ящичек. Вытащил одно из зеркал. Сзади, среди рунных узоров, красовалось выпуклое надкушенное яблоко.

— Вот дебил! — вырвался у меня стон.